Пантелеймон Кулиш (1819–1897) писатель, публицист, критик, этнограф, фольклорист, общественный деятель В течение жизни Пантелеймон Александрович Кулиш успел проявить себя едва ли не во всех сферах писательской и научно-гуманитарной деятельности. О нем можно говорить как о

ДЖОН ВАНБРУ (1664-1726) Джон Ванбру родился 24 января 1664 года. Он был сыном купца. Первой любовью Джона стала литература. Он стал известным английским комедиографом. Его литературное творчество характерно для последнего этапа периода реставрации. В комедиях «Неисправимый»

При упоминании о нем многие вспоминают, что его кормила виноградом Екатерина II, что подарила ему саблю, усыпанную алмазами, что был он неграмотен. Но за что и почему оказывалась ему высочайшая честь, этого-то и не припомнят сразу. Как не вспоминают и то, что именно он, кошевой атаман Захарий Чепига, отыскал место и положил начало нашему городу.

Мало чего достоверно мы знаем о нем. Не знаем его настоящей фамилии, даже имя разночитаемо: наряду с привычным Захарий, встречаем имя Харитон. Скорее всего, Захарий Чепига был незнатного происхождения, об этом можно судить хотя бы по тому факту, что его родная сестра Дарья была выдана за крепостного крестьянина. Кошевой атаман Захарий Чепига не владел грамотой, зато имел холодную голову, живую душу, был отважен в бою и тверд при отстаивании козацких прав. Он имел понятие о чести и доблести и был понятнее козакам чем “хытруща пысуля” - Антон Головатый. Такой прямодушный и добросердечный атаман, какого можно назвать”батькой” и нужен был войску верных козаков запорожских, переименованного позже в Черноморское.

Неслучайно имя Харька Чепиги стоит в одном ряду с именами, таких запорожских предводителей, как Афанасий Ковпак. А его неграмотность даже украшала его,- неграмотным был такой славный атаман, как Иван Сирко, не знавший поражений в самых жестоких и неравных сражениях. Была бы голова на плечах, а “письменних”, готовых поставить подпись и написать ордер в войске всегда было предостаточно.

Захарий Алексеевич, видимо, обладал внушительной внешностью и умел достойно держать себя на людях. К сожалению, у нас нет достоверного портрета последнего кошевого атамана Черноморского казачьего войска, не любил Захарий Чепига позировать перед малярами. По поводу внешности атамана З. Чепиги Ф.А.Щербина в первом томе “Истории Кубанского казачьего войска пишет следующее: “История не оставила описания наружности, или портрета этого предводителя казачества, но перед глазами тех, кто вдумывался в жизнь, деятельность и поступки Харька Чепиги, невольно рисуется сильная, приземистая фигура человека, внушительного по корпусу и выдержанного, степенного по приемам обращения, с круглым малорусским гладко выбритым лицом, и крупными, но мягкими очертаниями носа, губ и рта, с серыми ласковыми глазами, с толстыми усами, висевшими вниз, еще с более толстою чуприною и с добродушною улыбкою, как бы всем говорившей: “добре, братики, добре”. Таким и ожил в бронзе З.А. Чепига в 1907 г. среди фигур С.Белого, А. Головатого и Потемкина на памятнике Микешина, правда всего лишь на каких-то 10-12 лет.

Родился З. А. Чепига в 1726 г. на Черниговщине, по данным некоторых историков, в селении Борки. Чепига - это его козачье прозвище, настоящая его фамилия нам неизвестна (приводимую некотрыми краеведами как настоящую фамилию Кулиш, вряд ли можно считать достоверной). Известно, что у него был брат Мирон, видимо, рано умерший, так как сын последнего, и племянник первому,- Евтихий Чепига вырос в Сечи при дяде. Детей у самого З. Чепиги не было, он так и умер холостым, оставаясь верным запорожскому казачьему обету безбрачия.

В реестре казаков Запорожской Сечи за 1756 г. находим Захария Чепигу рядовым казаком Кислякивского куреня. Его карьеру нельзя назвать стремительной и блестящей. В 1768-1774 гг. во время Первой Турецкой войны Захарий Чепига командовал одним из козацких отрядов. На момент разушения Запорожской Сечи (1775 г.) он являлся полковником Протовчанской паланки.

З.А. Чепига не был яркой фигурой, игравшей одну из главных ролей в Запорожском войске и не ему принадлежала идея восстановления упраздненного казачьего войска. 1 июля 1783 г., когда по изданной Г.А. Потемкиным прокламации Антону Головатому поручалось набирать охотников из бывших запорожцев в количестве тысячи человек для подавления восставших татар, З. Чепиге был присвоен секунд-майорский чин. Русской армии необходима была конница, которой так не хватало в войну 1787-1791 гг., а конные казаки, знавшие Очаковские степи, были в большой цене. Так сталось, что Захарию Чепиге - выходцу из казачьих низов, выпала судьба командовать Черноморской конницей, состоявшей из знатных и богатейших запорожских казаков. Обзавевшийся к тому времени землей, хуторами, табунами лошадей и прочим имуществом, Захарий Чепига выражал их интересы. После кончины кошевого Сидора Белого, смертельно раненого под Очаковом, атаманом стал З. Чепига. До сих пор является спорным факт его избрания на раде, по крайней мере, историк В.А. Голобуцкий настаивает на его назначении князем Г.А.Потемкиным и приводит ордер такого содержания: “По храбрости и усердию к порядку и по желанию войска верных казаков определяется атаманом кошевым Харитон (Захарий-В.Г.) Чепига. Объявляя о сем всему войску, предписываю надлежащим образом его почитать и повиноваться”. А немного ниже, полемизируя с кубанским историком П.П. Короленко, утверждавшем об избрании З. Чепиги атаманом на раде, цитирует письмо последнего от 5 июля 1788 г. А. Головатому о том, что Потемкин “определил меня в войско верных козаков Войсковым атаманом”.

Не всегда твердым было его положение на этом высоком посту. В июле 1789 г. посланные к Г. Потемкину казаки из пешей команды просили о его замене. Сам Потемкин оповещал З. Чепигу об этом в письме от 29 июля: “От всего Коша верного войска Черноморского пришло ко мне известие, в котором они, отдавая всю справедливость вашей службе и достоинствам, изъясняют, что старость лет и раны ваши не оставляют вам сил, потребных к отправлению тягости звания кошевого атамана. Они просят избрания нового”. Решать приходилсь самому З. Чепиге, а он решил сохранить атаманское звание за собой.

Бедным назвать атамана З.Чепигу назвать нельзя, он владел землей, селением с крепостными, хуторами, табунами лошадей, который очень любил. И все же его имение было намного скромнее имения войскового судьи А.Головатого, у которого кроме селения Веселого в Новомосковском уезде, имелись в Черномории хутора, мельницы, сады, коровы, овцы, одних свиней было 85 голов. Не был Захарий Чепига таким заботливым и рачительным хозяином, как Антон Головатый, да и не стремился он к накоплению богатства. И тем не менее именно ему обязаны были черноморцы как переселению на Кубань, так и закладке г.Екатеринодара. Кошевой З. Чепига высказал идею переселения черноморцев в свободные кубанские степи, а позже отыскал в Карасунском куте “место под войсковой град”. Воплощать же его замыслы в большей мере приходилось войсковому судье Антону Головатому.

1 марта 1790 г. Г. Потемкин известил Черноморское войско о том, что он просил у Екатерины II земли для войска между Бугом и Днестром, а 19 апреля объявил, что войску дополнительно будут предоставлены Кинбурнская сторона, Еникальский округ и Тамань. Потемкин дарил войску также принадлежавшие ему рыбные ловли на Таманском полуострове. 30 ноября 1791 г. в письме генералу В.С.Попову З.Чепига жаловался, что “войску черноморскому в рассуждении многолюдства между рек Буга и Днестра на земле поместиться неможно”. Зимой 1791г. З.Чепига вызвал к себе А. Головатого, с которым они и отправились в Яссы к Г.Потемкину просить выделить войску свободные земли. Неизвестно как бы завершилась эта депутация, если бы не происшествие - одна из черноморских лодок вместе с 25 казаками была захвачена турками. Рассерженный Г. Потемкин отправил казаков ни с чем, пообещав однако рассмотреть вопрос об отводе земли позже. Позже такого случая не представилось, всесильный фаворит и гетьман Черноморских и Екатеринославских казаков умер 5 октября 1792 г. по дороге в Бендеры. А земли под пастьбища многочисленных старшинских стад и табунов на Днестре не хватало. Это обстоятельство, как и стремление черноморцев жить самим, отдельно от помещиков, дабы сохранить свой уклад, в большей степени и повлияли в феврале 1792 г. на решение отправить в Петербург депутацию с прошением о пожаловании войску Кубанского Правобережья.

Место под войсковой град было выбрано кошевым атаманом З.Чепигой. Обстоятельствами тому были, по-видимому, наличие строевого леса, среднее расположение по отношению к цепи кордонов и удобное место для устройства укрепления. Точно также как и в последней Запорожской Сечи выступавший к югу кут с северо-востока прикрывал подобно реке Подпильной Карасун. Было и возвышенное место, с которого хорошо просматривалась пойма Кубани, и где по всем запорожским фортификационным правилам можно было создать укрепление. З. Чепига казалось пытался отстроить на Кубани заново прежнюю Сечь, но ”Порядок общей пользы”, в разработке которого он принял деятельное участие, положил конец запорожским вольностям.

З.А. Чепига при всей своей суровости и строгости во время военных походов, по сути был доброй души человеком, сочувствующим сироме. К нему не раз прибегали за помощью и поддержкой казаки-сиромахи. И редко кому он отказывал в помощи и защите.

Умер кошевой атаман Захариий Чепига 14 января 1797 г. после непродолжительной болезни в своей довольно просторной хате. А 16 января с подобающим генералу и атаману почестями: выносом всех регалий, чтением евангелия, пушечным и ружейным салютом его погребли в строящемся войсковом соборе. Прошли годы и около ста лет спустя его утерянную было могилу случайно нашли при расчистке пола разобранного Воскресенского собора. Установить его останки удалось лишь по генеральскому мундиру. Поразительно, что не нашлось в войске средств и радетеля, чтобы над его прахом установить хотя бы каменную плиту с подобающей надписью. И только генерал В.С. Вареник, отыскавший его прах, перезахоронил вместе с останками атамана Т.Т. Котляревского и Р. Порохни под трапезной строящейся церкви Св. Воскресения и установил бронзовую доску. А еще полвека спустя новые варвары, уничтожили и этот храм, сравняв могилы мемориального кладбища в бывшей Екатеринодарской крепости с землей.

Странно и удивительно устроена наша историческая память. В честь людей, которые никогда не были в нашем городе, ничего не сделали для него, названы улицы, в память о тех, кто глумился над казачьей историей и славой, стоят бюсты и барельефы, а о том, кто основал этот город, практически ничто не напоминает сегодня.

Напрасно наш современник будет искать на карте города Краснодара-Екатеринодара имя его основателя - кошевого атамана Захария Алексеевича Чепиги.

Н.А. Тернавский (Краснодар)

Государственные и общественные деятели Кубани

Известные, знаменитые государственные и общественные деятели Кубани (Краснодарского края)

Захарий Чепига

Чепига Захарий Алексеевич, атаман Черноморского казачьего войска, генерал- майор русской армии, активный участник русско - турецких войн, основатель Екатеринодара.
Родился в 1726г., умер 14 января 1797г. Метрических данных о точном месте рождения, дне рождения, имени и фамилии атамана, его социальном статусе не сохранилось. Возможно, что свое новое имя Чепига получил в Сечи.
Прибыл в Сечь Чепига в 1750 году в 24-х летнем возрасте и был зачислен рядовым казаком в Кисляковский курень.
Отчаянно и умно сражался в рядах запорожцев и на момент ликвидации Сечи в 1755 г. занимал уже должность полковника Протовчанской переправы.
Запорожская Сечь была ликвидирована правительством России за самовольные действия, неподчинение указам императрицы Екатерины II.
Часть запорожских казаков ушла в Турцию. Другие же казаки стали верно служить России и получили название «Войско верных казаков».
Захарий Чепига был в верном войске, ему был присвоен чин капитана и он служил в 1777г в конвое генерал - поручика князя Прозоровского.
Захарию Чепиге покровительствовал князь Потемкин. В 1782 году он представил казачьих старшин верного войска Екатерине Великой, во время её путешествия по Тавриде. В числе казачьих старшин был и Захарий Чепига.
Казаки просили императрицу организовать бывших запорожцев в особое войско. Такое разрешение Екатерина Великая дала, и было организовано Черноморское казачье войско.
17 июня 1788 года был смертельно ранен в морском сражении под Очаковым первый атаман Черноморского казачьего войска Сидор Белый, Атаманом Черноморского казачьего войска был избран Захарий Чепига, бывший в то время в казачьем войске начальником конницы.
Под командованием атамана Захария Чепиги черноморские казаки отличились при взятии Очакова. В 1790 году казаки показали ни с чем не сравнимую смелость, мужество при штурме Измаила.
Личное мужество, военный талант проявил атаман Захарий Чепига. В этом сражении он был тяжело ранен. Захарий Чепига за эту турецкую компанию был произведен в чин бригадира армии и награжден орденом святого Георгия и святого Владимира. Екатерина Великая пожаловала Захарию Чепиге «засыпанную драгоценными камнями саблю». За проявленный героизм в военных действиях в Польше Чепига был награжден орденом святого Владимира второй степени.
После победы и окончания турецкой войны русское правительство приняло решение о переселении казаков Черноморского казачьего войска на Кубань для охраны новых южных границ России.
Захарий Чепига принял активное участие в организации переселения казаков на Кубань, в основании кубанской столицы – Екатеринодара и куренных селений.
Захарий Чепига не умел писать и читать, в его походной жизни, постоянных сражениях не оставалось времени для освоения грамоты, но он был талантливый военный начальник и хороший хозяин. На Кубани он имел хутора и осваивал садоводство и виноградарство.
Бронзовая фигура Захария Чепиги входит в монумент композиции в памятнике Екатерине II в Краснодаре.

Захарий Алексеевич Чепега был уроженец Черниговской губернии, селения Борки. Прозвание Чепега вероятно он получил в Запорожье; настоящая же его фамилия была Кулиш. Если принять во внимание, что почтенные его родители, как известно теперь, после смерти, хоронились при местной церкви, то нужно полагать что они были чем-нибудь важнее простых людей, не удостоиваемых чести таких похорон; вероятнее всего они были тамошними помещиками. Впоследствии Захарий Алексеевич будучи уже кошевым атаманом представил в Екатеринославское губернское депутатское собрание доказательства о своем дворянстве, по которым то собрание признало его потомственным дворянином и внесло в родословную книгу, на основании Высочайшей грамоты данной Императрицей Екатериной II российскому дворянству, 21 апреля 1785 г., по 3-й части.

Где воспитывался и чему учился молодой Захарий Кулиш - неизвестно. Говорят, что он вовсе был неграмотный, о чем он и сам заявлял, но этому трудно верить; скорее можно предположить, что он был "не письменный" т. е. не умевший хорошо писать скорописью, как и многие его сверстники, ставившие, вместо букв знаки: бублика, половину обода, столб с перекладиной и т. д. чтобы вышло подобие подписи фамилии. Это подтверждается еще и тем, что подпись "Захарий Чепега" мне пришлось встретить в делах Кубанского войскового архива; обыкновенно же за него подписывался на официальных бумагах личный секретарь Мигрин, и хотя последний тоже заявлял, что кошевой атаман Чепега неграмотный, но этому все таки нельзя дать вероятия еще и потому, что в Запорожье, по словам Скальковского, кошевые атаманы не выказывали своей грамотности,-хотя и действительно были письменные, а Захарий Алексеевич был истый запорожец и мог подражать своим предшественникам.

Мы застаем Захария Алексеевича на службе в войске Запорожском в 1750 году, когда ему было уже 24 года. В войсковом коше он был записан в Кисляковский курень, в котором числился по день своей смерти.

Служба Захария Чепеги проходила в разных командировках, в походах и военных действиях против неприятелей в первую турецкую войну Екатерины II, где, как свидетельствуется в аттестате выданном ему в бывшем коше 5 июля 1775 г., "мужественно стоял" . В последнее время своей службы в Запорожье Чепега, пройдя ряд войсковых чинов, занимал знатную должность полковника Протовчанской паланки (округ). Эта должность была самая высшая и самая почетная в рангах полковой старшины Запорожья. Он управлял целым округом войсковой территории, населенной казаками и подданными войску людьми. Такие полковники неминуемо должны были иметь хорошую подготовку к административной деятельности, и если скажем, что без знания грамоты едва ли они могли оправдывать многосложные свои обязанности, то, кажется, не ошибемся.

Когда была уничтожена в 1775 году Запорожская Сечь и упразднено войско запорожских казаков, то Чепега, оставляя свой пост поланочного полковника удержал при себе свое полковое знамя, которое свято хранил во все время своей службы и, только, по переходе в 1792 году на Кубань, когда образовалась в Черноморская первая Ейская паланка, в состав которой вошел и Кисляковский курень, в котором числился и Чепега, он передал означенное скромное по виду, но важное по значению знамя, которое в настоящее время хранится в войсковом штабе, в числе войсковых регалий.

Захария Алексеевича не коснулась кара постигшая Запорожскую старшину войскового коша. Он остался в числе благонадежной старшины и был пожалован чином капитана армии. Занимал ли он при этом какую должность сведений не имеется, но когда началась с турками война в 1787 году и князь Потемкин распубликовал грамоту свою 20 августа о призыве на службу запорожцев живших в екатеринославском наместничестве, то Чепега собрав часть запорожских казаков, в числе первых явился к названному князю в Елисаветград с предложением своих услуг для защиты отечества от наступавших врагов.

Сиятельный князь, заботившийся тогда о восстановлении войска Запорожского, остался весьма довольным предложением Захария Алексеевича и 12 октября дал ему следующую грамоту:-"Объявляю всем и каждому, кому о том ведать надлежит, что по случаю учиненного турками разрыва с Империею всероссийскою и открывшихся военных действий г. капитан Захарий Чепега, исполнен будучи похвальной ревности и усердия к службе Ея Императорского Величества и пользуясь случаем к изъявлению противу врагов христианства мужественных подвигов своих, предъявил желание собрать волонтеров и с оными употреблен быть при армии. . ." ; а 20 числа того же месяца утвердил его войсковым полковником, произвел в чин армии секунд-майора и в знак власти дал ему чрез генерал-поручика Бибикова пернач.

Воспользовавшись таким вниманием князя Потемкина Чепега командировал с означенною грамотою куренного атамана Андрея Белого для сбора на службу запорожских казаков и с ними присоединился к прочим именитым старшинам Сидору Белому и Антону Головатому, формировавшим в Бериславе волонтерскую команду, образовавшую войско верных казаков, под начальством первого из тех старшин, избранного войсковым товариством кошевым атаманом.

Когда в морском сражении кошевой атаман Сидор Белой 17 июня 1788 года был турками убит, то войсковое товариство запорожских казаков собрало раду и после долгих пререкании между двумя партиями Головатого и Чепеги выбрала последнего кошевым атаманом на место покойного Сидора Игнатьевича , в каковом звании Захарий Алексеевич был князем Потемкиным утвержден 3 июля того года и произведен в чин армии подполковника.

В этом году войско верных казаков получило наименование Черноморского.

Оставляя по прежнему за собою личное командование черноморскими казаками, кошевой атаман Чепега препоручил начальство над пешей командой войсковому судье Антону Головатому, бывшему в чине армии премьер-майора, а по войску полковника, в ведение которого состояла и флотилия войска Черноморского, на которой служили пешие казаки. В знак же власти Головатый получил от кошевого полковничий пернач и пропер (малое знамя).

Черноморская казачья флотилия в то время стояла под Очаковом. 3 июля Головатый, вызвав из лодок на берег казаков, объявил им об утверждении главнокомандующим Захария Чепеги кошевым атаманом и о назначении последним его начальником всей Черноморской пехоты казаков и флотилии. На другой день прибыл в круг казаков и сам атаман. Выслушавши от них разные заявления претензий и неудовольствий относившихся большей частью к армейскому начальству, Чепега, выяснив недовольному товариству непрочное еще положение своего войска с большим усилием сформированного, советовал для поддержания в оном славы и порядка тереть всякие невзгоды и лишения, в ожидании лучшего в будущем положения; а особенно слушаться и повиноваться начальству и не своевольничать. Разумный совет кошевого подействовал на казаков лучше всяких угроз. Они спокойно возвратились на свои суда; - имея в виду еще и то, что речь сурового кошевого не допускала возражении, да по его характеру не далеко было от слова и до кiя.

Я не стану следить за той тяжелой службой, какая выпала на долю Захария Алексеевича при начале его атаманства. Войсковой кош, не успев организоваться в одном, переносился на другое место и то временно, под влиянием военных обстоятельств. Кошевые дела по началу формирования войска требовали личного его присутствия, а этого нельзя было достигнуть за командировками по требованию начальства и военными действиями, а в отсутствие кошевого атамана и войскового судьи фактически заправлял войсковой писарь Подлесецкий, в конце-концов оказавшийся еще и неблагонадежным, которого пришлось заменить старшиной Котляревским. Самое войско довольно малочисленное, разбитое на две части, конницу и пехоту, было не устроено ни в строевой, ни в материальной части, да и среди казаков воинская дисциплина отсутствовала. Требовалось много искусства и энергии кошевого атамана, чтобы казаки при всех недостатках и лишениях не разбежались и тем не прекратили существование едва только зародившегося Черноморского войска.

Высшее начальство казаков не жалело и требовало от них кроме войны с неприятелем таких еще трудных работ, что только благодаря настойчивости кошевого атамана и преданности к нему казаков они выполнялись. Взять хотя бы в пример рабочие команды, назначавшиеся в зимнее время для выгрузки такелажа из замерзших судов в Бугском лимане или выемки со дна того же лимана пушек и артиллерийских припасов из затонувшего судна. В зимнюю пору при жестоком ветре и сильном морозе казаки работали в воде при скудной пище и недостатке теплой одежды, отчего в короткое время было доставлено в кош, помимо больных одних и искалеченных, с отмороженными ногами до 50 человек, а всех умерших от изнурения, холода и голода по март 1789 года насчитывалось до 500 человек.

Такая непомерные убыль для малочисленного Черноморского войска была чувствительна, и Чепега с замиранием сердца смотрел на эту гибель казаков от невнимания высшего начальства к черноморцам, но жаловаться было нельзя, а просить освобождения от воинских работ - безполезно; он хлопотал только, чтобы казаков хотя кормили и одевали на работах.

Поступление запорожцев из мест жительства в войско черноморских казаков шло не успешно потому, что было сопряжено с большою трудностью. Многие казаки находились в крепостном рабстве, и помещики не выпускали их из своих имений. Вопрос, поднятый еще раньше старшиной Сидором Белым об освобождении запорожцев от крепостной зависимости, не был разрешен, так как князь Потемкин находил его преждевременным до полного устройства сформированная из них Черноморская войска, не имевшего еще для поселения определенной земли. Опубликованное повеление его светлости по екатеринославскому наместничеству о призыве казаков, в каком бы они состоянии ни находились, на государственную службу, не всегда исполнялось как помещиками, так и местными властями, стоявшими на стороне последних.

Со всех сторон доходили до кошевого атамана известия, что помещики удерживают у себя казаков крестьянами, а у тех казаков, которые по вызову Потемкина ушли на службу, отбирают имения, а некоторые бары и их управители, мстя семье ушедшего, заставляют жену и детей работать целый день без отдыха, а на ночь запирают в пустую избу, или закидывают в яму и забивают в колодки, чтоб не уходили с барщины; были такие изверги, что днем заставляли работать, а на ночь еще и розгами секли, а менее послушных морили голодом и раза по три на день секли батажьем, да не только взрослых, а и малолетних.

Сердце кровью обливалось у несчастных казаков, состоявших уже на службе в войске Черноморском; когда доходили до них слухи о страданиях их семейств от безжалостных панов, но никакие бедствия не могли поколебать решимость их служить верою и правдою царю и отечеству в своем юном казачьем войске; они с замечательною покорностью переносили удручающее их горе и слушали отеческое наставление своего батька-кошевого, которого и боялись, и любили.

Захарий Алексеич, собрав выше изложенные сведении о бедственном положении запорожских казаков, поступавших на службу в Черноморское войско, обратился в октябре 1788 г. к князю Потемкину Таврическому с следующим прошением: - „Безгласный род войска верных коша сего казаков на службе состоящих, зазывом собранный воплит о порабощении гг. помещиками их жен яко бы в вечно твердящее время, а благо нажитое таковых имение теми забратое уже вовсе в вечнопотомный пожиток обращено и повлеклось некоторых в продажу. Таковый племени сего терпимый утеснения поступок требует подъятия на подвиг прилежного вашей светлости прикосновения, да о жизненном освобождении переселении в сказанную землю их пользы, а у вечно поставляемое сего собрания пособие, согласно Императорскому узаконению подадите, чего от излияния воли на вас и внутренно обитаемых щедрот умильной ожидают резолюции" .

Такая цветистая просьба Чепеги затрагивала, давно поднятый еще Сидором Игнатьевичем Белым , вопрос об освобождении казаков от крепостной зависимости и определения им земли для поселения. Вопрос этот, как известно, предрешен был уже и Государыней в положительном смысле, но князь Потемкин , несмотря на вопиющие бедствия черноморцев, не находил возможным исполнить вполне желание казаков и воли монархини. Причины для этого были основательные. Если освободить от помещиков всех закрепощенных ими запорожцев с их семействами и вывести их из господских имении, то нужно было дать им безотложно землю для поселения на юге России, хотя бы и предназначенную уже в Керченском куте и на Тамани, но во первых той земли было весьма недостаточно для поселения всех жителей бывшего Запорожья, хотя бы и одного только казачьего сословия, во вторых-земли те были далеко от театра военных действий, где собирались казаки по случаю войны с турками, а хотя большая часть их еще не прибыла на театр военных действий, но с освобождением из под крестьянства они должны были идти не на переселение с семействами к берегам Керченского пролива, а с оружием в руках на берега Буга, где тогда оперировала русская армия, двигаясь к Днестру. Черноморские казаки в это время не имели ни времени, ни возможности заниматься переселением в далекий край и даже не могли воспользоваться гораздо позже подаренными им князем Потемкиным богатейшими рыболовными местами на Азовском море, до окончания войны.

Но вопль черноморцев, о котором писал Чепега не остался гласом вопиющего в пустыне Светлейший князь строго подтвердил местным властям о беспрепятственном отпуске запорожских казаков на службу в Черноморское войско и о нестеснении их семейств. Такое повеление начальника края и уполномоченного Высочайшею властью распорядителя судьбы запорожских казаков облегчило их положение, и прибыль казаков быстро увеличивалась, так что во второй половине 1789 года в Черноморском войске насчитывалось их в пехоте до 5000 и в коннице до 2000 человек.

Во все время войны кошевой атаман Чепега был в особенной милости у главнокомандующего армией князя Потемкина Таврического .

Взять двух человек в плен в сражении, или на открытом месте дело не важное, но захватить их под крепостными пушками в ночное время-подвиг не маловажный,-если к этому прибавить еще важные последствия, вытекавшие из показаний приведенных пленников. Вероятно за этот и другие отличные подвиги кошевого атамана в военных действиях он был пожалован армии подполковником.

Под конец года главнокомандующий, желая отнять у Очаковского гарнизона подвоз продовольствия из Гаджебея, приказал кошевому атаману послать в эту крепость 100 человек казаков с капитаном Булатовым для поджога турецких продовольственных магазинов. Приказание это совсем было не исполнимо. Что могла сделать сотня казаков под выстрелами турецкого гарнизона, пройти незамеченными в таком числе казаки не могли, а силою пробраться до турецких продовольственных запасов было немыслимо. Тогда Захарий Алексеевич решился сам лично выполнить поручение князя Потемкина , - не даром же он считался колдуном. Храбрость здесь была уже не причем; оставалась отвага и военное искусство. 29 октября Чепега взял с собою несколько человек самых отважных казаков и, пробравшись ночью к Гаджибею, зажег береговой цейхгауз; а вслед за тем 7 ноября сжег в самой гаджибейской крепости амбар с продовольствием. Как это он умудрился сделать,-один Бог ведает, но только этот замечательный подвиг князь Потемкин довел до сведения самой Государыни, которая бесстрашного атамана наградила орденом св. Георгия 4 класса.

Нельзя не упомянуть еще одного замечательного подвига Чепеги, совершенного им в 1789 году. После взятия Очакова , русская армия передвинулась на турецкую землю между Бугом и Днгетром. Намерение князя Потемкина было овладеть сильною турецкою крепостью Бендерами на Днестре. С этою целью он поручил кошевому атаману Чепеге произвести рекогносцировку окрестностей этой крепости. Командированный для этого войсковой полковник Неякий с командою черноморских казаков, воротившись, донес, что неприятелей нигде не замечено. Тогда сделано было распоряжение открыть и самые Бендеры, для чего был назначен отряд из казачьих частей Донских, Черноморских и Бугских. Но тут вышли недоразумения в начальствовании этим отрядом: генерал Кутузов во главе ставил донского походного атамана полковника Исаева, а кошевой атаман черноморцев считал такое подчинение свое младшему по званию для себя унизительным. Исаев был атаманом походных полков, а Чепега был атаманом целого войска. В виду этого он на соединение с Исаевым не пошел, а выступил 16 июня отдельно с черноморскими казаками, а потому достиг Бендер раньше Исаева. Этот случай дорого стоил черноморцам. Едва только они подошли к Днестру, как против них выступили из Бендер турки, переправившиеся чрез реку и вступили с ними в сражение. Отступать было невозможно, да и позорно. Чепега, имея у себя не более 1000 казаков,. смело пошел на бой с неприятелем, втрое превышавшем его силы.

Пять часов кипел жестокий бой между турками и черноморцами. На турецкой стороне было превосходство в числе, а у черноморцев силу заменяли храбрость и отвага, и только когда сражавшиеся впереди казаков атаман Чепега получил тяжкую рану пулей навылет в плечо, тогда только, увидя своего предводителя окровавленным и изнемогшим от потери крови, черноморцы стали было отступать, но в это время подоспели к ним донцы и бугцы, и турки были разбиты.

В этом сражении Чепега с своими черноморцами отбил у турок два очаковских знамени и захватил в плен 12 человек.

В этот знаменательный в военной истории день кошевой атаман Черноморского войска командовал второю штурмовою колонной генерала Арсеньева, со стороны Дуная. Высадившись на берег, он брал турецкие батареи и разил без пощады врагов,-отличаясь мужеством, распорядительностью и личною храбростью, за что был награжден орденом Св. Георгия 3 класса и получил вместе с прочими золотой измаильский крест.

Возвратившись с похода, кошевой атаман посвятил все свое время на упрочение заведенных порядков по управлении войска Черноморского и обратил особенное вниманье на войсковое рыболовство в Дунае, где были отданы князем Потемкиным черноморцам оставленные турками горды. Чепега распорядился их исправить и под руководством назначенного опытного в рыболовстве шапаря (смотрителя) успел выручить за 10 месяцев дохода в войсковой капитал до 9000 руб.

В следующем году весною было получено сведение, что турки собираются в значительных силах за Дунаем у Мачина. Командовавший в отсутствие Потемкина армиею князь Репнин решил перенести русское оружье с завоеванной земли на неприятельскую сторону. С этой целью, были назначены в поход два отряда войск, под командой генералов Кутузова и Голицына , из коих в первом находился и кошевой атаман Чепега с черноморцами. Переправившись чрез Дунай, Кутузов разбил турок под Бабадагом и соединился с Голицыным . Не продолжая далее военных действий за Дунаем, русские войска возвратились на свою сторону. Но вскоре было получено известие, что турецкие войска вновь собираются у Бабадага. Тогда по приказанию Репнина , Кутузов 3 июня двинулся за Дунай, а на другой день отправился туда и Чепега с черноморскими казаками, из которых 55 человек шли впереди проводниками отряда. На пути проводники заметили густую толпу неприятелей, и Чепега поспешил с своими казаками в авангард, где шел полковник Рибас с егерями. Последний по долгу службы, предложил было Чепеге, как старшему в чине, начальство, но Захарий Алексеевич вежливо отклонил это предложение, сказавши, что будут вместе начальствовать авангардными войсками. Тем временем неприятель скрылся.

На другой день бригадир Чепега сделал сам рекогносцировку и с высокого кургана заметил в стороне Мачина большое число турок, о чем тотчас донес Кутузову , от которого получил приказание идти в атаку на неприятелей. Отрядив против турок одной стороной 500 казаков, под командой войскового полковника Высочина, Чепега двинулся с остальными черноморцами другой стороной против наступавших врагов, которых он разбил и обратил в бегство. В это время показалась еще одна партия турок, с которыми Чепега вступил тоже в жаркое сражение. Турки опять начали отступать. Но Чепега ни прежде, ни после не преследовал убегавших врагов, так как получил предостережете от одного неприятельского запорожца, что турки нарочно отступают, чтобы, завлекши черноморцев в западню к оврагу, где стоял крымский хан с татарами, турецкими, запорожскими и некрасовскими казаками до 8000 чел., - ударить черноморцев в тыл.

Видя неудачу с черноморцами турки начали вызывать перестрелкою подошедших донцов, что бы хотя их завлечь в ханскую засаду, но тут уже Чепега вступил в права авангардного начальника и приказал как донским казакам, так и прочим регулярным частям, под командой Рибаса находившимся, не гнаться за турками; премьер-майору Белухе велел занять гору, скрывавшую ханские войска и стать фронтом против неприятеля, а сам со всеми черноморцами пошел с фланга в атаку на хана.

Напрасно, не ожидавший такого нападения, именитый татарин старался прорвать ряды черноморцев и подоспевших рибасовских егерей, напрасно производил стремительные натиски, чтобы отбросить нападавших, ничто не имело успеха и храбрый Чепега, разбил хана на голову и преследовал нестройные толпы неприятелей до р. Густболя, устилая путь трупами их. В этом деле Чепега потерял убитыми 4 и ранеными 35 человек; потеря же неприятелей была неизмеримо больше.

Возвратившись к отряду, бригадир Чепега получил новое приказание Кутузова преследовать еще и далее отступавших турок. Исполняя это приказание, Чепега, не давая отдыха себе и своему отряду пустился, в атаку на турок, но последние, видя поражение хана рассеялись и начали убегать. Несмотря на это, Чепега все-таки успел догнать кое-каких неприятелей и в сражении с ними отбил несколько древок с знамен, которые турки, не имея сил спасти сами рвали на куски; кроме этого Чепега захватил три пушки, тяжелый обоз и 6 пленных.

Разбитые бригадиром Чепегою на всех пунктах турки бросили Бабадаг, который на другой день Чепега с Рибасом разорил, сопротивлявшихся турок перебил, окрестные селения выжег и в завершение победы представил Кутузову еще до 30.000 четвертей хлеба бывшего в Бабадагских складах, 8 медных пушек и турецкий лагерь.

Этот блестящий подвиг кошевого атамана остался без награды. Причиной этому можно полагать была все та же месть Кутузова , которая преследовала Захария Алексеевича и под Бендерами.