Валентина Ивановна Зенкина на встрече с героями - участниками обороны Брестской крепости. Через 30 лет после начала Великой Отечественной войны…. 22 июня 1971 года
Отец Вали, Иван Иванович Зенкин, был старшиной 333-го стрелкового полка, расквартированного в самом центре Брестской крепости. В мае 1941 года девочка отпраздновала свое четырнадцатилетие, а 10 июня, радостная, взволнованная, показала маме похвальную грамоту за седьмой класс.
Прошло около двух недель. Был теплый вечер. Валя сидела дома, читала и не заметила, как заснула с книжкой в руках. Проснулась девочка от страшного грохота. Брестская крепость первой приняла на себя удар врага в войне. Горели казармы 333-го полка. Огненные языки лизали телеграфные столбы, как свечки, пылали деревья. Отец, наспех одевшись, крепко обнял мать, поцеловал Валю и выбежал из комнаты. Уже в дверях крикнул:
Сейчас же в подвалы!.. Война!..
Он был солдат, и его место было среди бойцов, защитников крепости. Больше Валя уже никогда не видела отца. Он погиб героем, как многие защитники Брестской крепости.
В полдень с группой женщин и детей Валя и ее мать попали в плен. Фашистские солдаты погнали их на берег реки Муховец. Одна раненая женщина упала на землю, и толстый фельдфебель начал бить ее прикладом винтовки.
— Не бейте ее, она же ранена!— внезапно закричала Валя Зенкина вырвавшись из рук матери.
Фельдфебель-фашист, скрутив девочке руки, что-то закричал, показывая рукой на Брестскую крепость. Но Валя не поняла его. Тогда заговорил переводчик:
— Господин фельдфебель должен застрелить тебя, но он дарит тебе жизнь. За это ты пойдешь в крепость и скажешь советским солдатам, чтобы они сдавались. Немедленно! Если же нет, то все будут уничтожены...
Фашисты повели девочку к воротам, толкнули в плечи, и Валя оказалась во дворе крепости среди грозного вихря огня, взрывов мин и гранат, под ливнем пуль. Девочку увидели защитники крепости.
— Прекратить огонь! — закричал командир. Пограничники втащили Валю в подвал. Она долго не могла отвечать на вопросы, только смотрела на бойцов и плакала от волнения и радости. Потом рассказала о матери, о том, как гнали маленьких детей по берегу Муховца, о раненой женщине, Которую бил прикладом немец, об ультиматуме фашистов.
— Не сдавайтесь! — молила Валя.— Они убивают, издеваются... И рассказала пограничникам о зверствах фашистов, объяснила, какие у них орудия, указала место их расположения и осталась помогать нашим бойцам.
В тяжелых боях прошла ночь. Мужество пограничников заставило Валю забыть свой страх. Она подошла к командиру.
— Товарищ лейтенант, раненых надо перевязывать. Позвольте мне.
— А ты сумеешь? Не побоишься? Валя тихо ответила:
— Нет, я не буду бояться.
Вскоре я увидел Валю, когда забежал в госпиталь проведать своих товарищей. Вместе с женщинами пионерка ухаживала за ранеными. Все ее полюбили и оберегали, как могли. И не было среди нас человека, который бы не делился последним кусочком солдатского сахара с Валей — нашей маленькой санитаркой.
На седьмой день войны я был ранен, и товарищи отнесли меня в полуразрушенный подвал-госпиталь. И снова я встретился с Валей. Помню, открываю тяжелые веки, а передо мной она — маленькая девочка. Она ловко, как взрослая, делает перевязку.
— Спасибо, Валя!
А за руинами стен слышны выкрики озверевших фашистов: штурмуют. К бойницам стали все, кто мог держать оружие, даже женщины. Я попытался встать, но зашатался и чуть не упал. Тогда Валя подставила мне свое плечо:
— Обопритесь, я выдержу...
Так и добрался я до бойницы, опираясь на детское плечо.
С тех пор прошло много лет. Случайно я узнал, что Валя жила в городе Пинске, была награждена орденом Красной Звезды. Она — мать двоих детей. И она уже давно не Валя, а Валентина Ивановна Зенкина. А для нас, защитников Брестской крепости, она навсегда останется Валей, Валей-пионеркой...
Валентина Ивановна Зенкина
До последнего участвовала в обороне Брестской Крепости, попала в плен к фашистам. Из плена бежала, в дальнейшем сражалась против немецко-фашистских захватчиков в партизанском отряде. Дожила до наших дней. Во время войны эта маленькая хрупкая девочка удивляла взрослых своим бесстрашием и героизмом в борьбе за независимость нашей Родины. За отвагу и мужество, Валя была награждена орденом Красной Звезды.
Отец Вали, Иван Иванович Зенкин, был старшиной 333-го стрелкового полка, расквартированного в самом центре Брестской крепости. В мае 1941 года девочка отпраздновала свое четырнадцатилетие, а 10 июня, радостная,...
Отец Вали, Иван Иванович Зенкин, был старшиной 333-го стрелкового полка, расквартированного в самом центре Брестской крепости. В мае 1941 года девочка отпраздновала свое четырнадцатилетие, а 10 июня, радостная, взволнованная, показала маме похвальную грамоту за седьмой класс.
Прошло около двух недель. Был теплый вечер. Валя сидела дома, читала и не заметила, как заснула с книжкой в руках. Проснулась девочка от страшного грохота. Брестская крепость первой приняла на себя удар врага в войне. Горели казармы 333-го полка. Огненные языки лизали телеграфные столбы, как свечки, пылали деревья. Отец, наспех одевшись, крепко обнял мать, поцеловал Валю и выбежал из комнаты. Уже в дверях крикнул:
— Сейчас же в подвалы!.. Война!..
Он был солдат, и его место было среди бойцов, защитников крепости. Больше Валя уже никогда не видела отца. Он погиб героем, как многие защитники Брестской крепости.
В полдень с группой женщин и детей Валя и ее мать попали в плен. Фашистские солдаты погнали их на берег реки Муховец. Одна раненая женщина упала на землю, и толстый фельдфебель начал бить ее прикладом винтовки.
Не бейте ее, она же ранена!- внезапно закричала Валя Зенкина вырвавшись из рук матери.
Фельдфебель-фашист, скрутив девочке руки, что-то закричал, показывая рукой на Брестскую крепость. Но Валя не поняла его. Тогда заговорил переводчик:
Господин фельдфебель должен застрелить тебя, но он дарит тебе жизнь. За это ты пойдешь в крепость и скажешь советским солдатам, чтобы они сдавались. Немедленно! Если же нет, то все будут уничтожены…
Фашисты повели девочку к воротам, толкнули в плечи, и Валя оказалась во дворе крепости среди грозного вихря огня, взрывов мин и гранат, под ливнем пуль. Девочку увидели защитники крепости.
Прекратить огонь! - закричал командир. Пограничники втащили Валю в подвал. Она долго не могла отвечать на вопросы, только смотрела на бойцов и плакала от волнения и радости. Потом рассказала о матери, о том, как гнали маленьких детей по берегу Муховца, о раненой женщине, Которую бил прикладом немец, об ультиматуме фашистов.
Не сдавайтесь! - молила Валя.- Они убивают, издеваются… И рассказала пограничникам о зверствах фашистов, объяснила, какие у них орудия, указала место их расположения и осталась помогать нашим бойцам.
В тяжелых боях прошла ночь. Мужество пограничников заставило Валю забыть свой страх. Она подошла к командиру.
Товарищ лейтенант, раненых надо перевязывать. Позвольте мне.
А ты сумеешь? Не побоишься? Валя тихо ответила:
Нет, я не буду бояться.
Вскоре я увидел Валю, когда забежал в госпиталь проведать своих товарищей. Вместе с женщинами пионерка ухаживала за ранеными. Все ее полюбили и оберегали, как могли. И не было среди нас человека, который бы не делился последним кусочком солдатского сахара с Валей - нашей маленькой санитаркой.
На седьмой день войны я был ранен, и товарищи отнесли меня в полуразрушенный подвал-госпиталь. И снова я встретился с Валей. Помню, открываю тяжелые веки, а передо мной она - маленькая девочка. Она ловко, как взрослая, делает перевязку.
Спасибо, Валя!
А за руинами стен слышны выкрики озверевших фашистов: штурмуют. К бойницам стали все, кто мог держать оружие, даже женщины. Я попытался встать, но зашатался и чуть не упал. Тогда Валя подставила мне свое плечо:
Обопритесь, я выдержу…
Так и добрался я до бойницы, опираясь на детское плечо.
С тех пор прошло много лет. Случайно я узнал, что Валя жила в городе Пинске, была награждена орденом Красной Звезды. Она - мать двоих детей. И она уже давно не Валя, а Валентина Ивановна Зенкина. А для нас, защитников Брестской крепости, она навсегда останется Валей, Валей-пионеркой…
Проект учащихся 10 класса
"Дети войны","Короткое детство военной поры"
Руководитель: Дегтярева С.А.
До войны это были самые обыкновенные мальчишки и девчонки. Учились, помогали старшим, играли, бегали-прыгали, разбивали носы и коленки. Их имена знали только родные, одноклассники да друзья.
ПРИШЕЛ ЧАС – ОНИ ПОКАЗАЛИ, КАКИМ ОГРОМНЫМ МОЖЕТ СТАТЬ МАЛЕНЬКОЕ ДЕТСКОЕ СЕРДЦЕ, КОГДА РАЗГОРАЕТСЯ В НЁМ СВЯЩЕННАЯ ЛЮБОВЬ К РОДИНЕ И НЕНАВИСТЬ К ЕЁ ВРАГАМ.
Мальчишки. Девчонки. На их хрупкие плечи легла тяжесть невзгод, бедствий, горя военных лет. И не согнулись они под этой тяжестью, стали сильнее духом, мужественнее, выносливее. Маленькие герои большой войны. Они сражались рядом со старшими – отцами, братьями.
Сражались повсюду. В небе, как Аркаша Каманин.
В партизанском отряде, как Леня Голиков.
В Брестской крепости, как Валя Зенкина.
В подполье, как Надя Богданова.
И ни на миг не дрогнули юные сердца!
Их повзрослевшее детство было наполнено такими испытаниями, что, придумай их даже очень талантливый писатель, в это трудно было бы поверить. Но это было. Было в истории большой нашей страны, было в судьбах ее маленьких ребят – обыкновенных мальчишек и девчонок.
Леня Голиков
Рос в деревне Лукино, на берегу реки Поло, что впадает в легендарное Ильмень-озеро. Когда его родное село захватил враг, мальчик ушел к партизанам.
Не раз он ходил в разведку, приносил важные сведения в партизанский отряд. И летели под откос вражеские поезда, машины, рушились мосты, горели вражеские склады...
Был в его жизни бой, который Леня вел один на один с фашистским генералом. Граната, брошенная мальчиком, подбила машину. Из нее выбрался гитлеровец с портфелем в руках и, отстреливаясь, бросился бежать. Леня – за ним. Почти километр преследовал он врага и, наконец, убил его. В портфеле оказались очень важные документы. Штаб партизан немедленно переправил их самолетом в Москву.
Немало было еще боев в его недолгой жизни! И ни разу не дрогнул юный герой, сражавшийся плечом к плечу со взрослыми.
Он погиб под селом Острая Лука зимой 1943 года, когда особенно лютовал враг, почувствовав, что горит под ногами у него земля, что не будет ему пощады...
Мемориальный знак на месте подвига Лёни Голикова
Надя Богданова
Её дважды казнили гитлеровцы, и боевые друзья долгие годы считали Надю погибшей. Ей даже памятник поставили.
В это трудно поверить, но, когда она стала разведчицей в партизанском отряде «дяди Вани» Дьячкова, ей не было ещё и десяти лет. Маленькая, худенькая, она, прикидываясь нищенкой, бродила среди фашистов всё подмечая, всё запоминая, и приносила в отряд ценнейшие сведения. А потом, вместе с бойцами-партизанами, взрывала фашистский штаб, пускала под откос эшелоны с военным снаряжением, минировала объекты.
Первый раз её схватили, когда вместе с Ваней Звонцовым она вывесила 7 ноября 1941 года красный флаг в оккупированном врагом Витебске. Били шомполами, пытали, а когда привели ко рву расстреливать, сил у неё уже не оставалось – упала в ров, на мгновение опередив пулю. Ваня погиб, а Надю партизаны нашли во рву живой...
Второй раз её схватили в конце 4З-го. И снова пытки: её обливали на морозе ледяной водой, выжгли на спине пятиконечную звезду. Считая разведчицу мёртвой, гитлеровцы, когда партизаны атаковали Карасево, бросили её. Выходили её, парализованную и почти слепую, местные жители. После войны в Одессе академик В.П.Филатов вернул Наде зрение.
Спустя 15 лет услышала она по радио, как начальник разведки 6-го отряда Слесаренко – её командир – говорил, что никогда не забудут бойцы своих погибших товарищей, и назвал среди них Надю Богданову, которая ему, раненому, спасла жизнь...
Только тогда и объявилась она, только тогда и узнали люди, работавшие с нею вместе, о том, какой удивительной судьбы человек она, Надя Богданова, награждённая орденами Красного Знамени, Отечественной войны 1 степени, медалями.
Валя Зенкина
Брестская крепость первой приняла на себя удар врага. Рвались бомбы, снаряды, рушились стены, гибли люди и в крепости, и в городе Бресте. С первых минут ушёл в бой Валин отец. Ушёл и не вернулся, погиб героем, как многие защитники Брестской крепости.
А Валю фашисты заставили под огнём пробраться в крепость, чтобы передать её защитникам требование сдаться в плен. Валя в крепость пробралась, рассказала о зверствах фашистов, объяснила, какие у них орудия, указала место их расположения и осталась помогать нашим бойцам. Она перевязывала раненых, собирала патроны и подносила их бойцам.
В крепости не хватало воды, её делили по глотку. Пить хотелось мучительно, но Валя снова и снова отказывалась от своего глотка: вода была нужна раненым. Когда командование Брестской крепости приняло решение вывести детей и женщин из-под огня, переправить на другой берег реки Мухавец – иной возможности спасти их жизнь не было, – маленькая санитарка Валя Зенкина просила оставить её с бойцами. Но приказ есть приказ, и тогда она поклялась продолжить борьбу с врагом до полной победы.
И Валя клятву сдержала.
Разные испытания выпали на её долю. Но она выдержала. Выстояла. И свою борьбу продолжила уже в партизанском отряде. Воевала смело, наравне со взрослыми.
За отвагу и мужество Родина наградила свою юную дочь орденом Красной Звезды.
Аркадий Каманин
Он мечтал о небе, когда был ещё совсем мальчишкой.
Отец Аркадия, лётчик Николай Петрович Каманин, участвовал в спасении челюскинцев, за что получил звание Героя Советского Союза. А ещё всегда рядом был друг отца, Михаил Васильевич Водопьянов. Было от чего загореться сердцу мальчугана. Но в воздух его не пускали, говорили: «Подрасти».
Когда началась война, он пошёл работать на авиационный завод, потом на аэродром, и пользовался любым случаем, чтобы подняться в небо. Опытные пилоты, пусть всего на несколько минут, случалось, доверяли ему вести самолёт. Однажды вражеской пулей было разбито стекло кабины. Лётчика ослепило. Теряя сознание, он успел передать Аркадию управление, и мальчик посадил самолёт на свой аэродром.
После этого Аркадию разрешили всерьёз учиться лётному делу, и вскоре он начал летать самостоятельно.
Однажды с высоты юный пилот увидел наш самолёт, подбитый фашистами. Под сильнейшим миномётным огнём Аркадий приземлился, перенёс лётчика в свой самолёт, поднялся в воздух и вернулся к своим. На его груди засиял орден Красной Звезды. За участие в боях с врагом Аркадий был награждён вторым орденом Красной Звезды.
К тому времени он стал уже опытным пилотом, хотя было ему пятнадцать лет.
До самой победы сражался Аркадий Каманин с фашистами. Юный герой мечтал о небе и небо покорил!
Лида Вашкевич
Обыкновенная чёрная сумка не привлекла бы внимания посетителей краеведческого музея, если бы не лежал рядом с нею красный галстук.
Замрёт невольно мальчишка или девчонка, остановится взрослый, и читают пожелтевшую справку, выданную комиссаром партизанского отряда. Справку о том, что юная хозяйка этих реликвий – пионерка Лида Вашкевич, рискуя жизнью, помогла вести борьбу с фашистами. Есть и ещё одна причина того, чтобы остановиться возле этих экспонатов: Лида награждена медалью «Партизану Отечественной войны» 1 степени.
В городе Гродно, оккупированном фашистами, действовало коммунистическое подполье. Одной из групп руководил отец Лиды. К нему приходили связные подпольщиков, партизан, и каждый раз у дома дежурила дочь командира. Со стороны поглядеть – играла. А она зорко всматривалась, вслушивалась, не приближаются ли полицаи, патруль и, если нужно, подавала знак отцу. Опасно? Очень. Но по сравнению с другими заданиями это и было почти игрой. Лида добывала бумагу для листовок, скупая по паре листочков в разных магазинах, часто с помощью своих друзей. Наберётся пачка – упрячет её девочка на дно чёрной сумки и доставит в условленное место. А на другой день весь город читает слова правды о победах Красной Армии под Москвой, Сталинградом.
Девочка предупреждала народных мстителей об облавах, обходя явочные квартиры. Ездила поездом со станции на станцию, чтобы передать важное сообщение партизанам, подпольщикам. Проносила взрывчатку мимо фашистских постов всё в той же чёрной сумке, засыпав доверху углём и стараясь не сгибаться, чтобы не вызвать подозрений, – уголь-то взрывчатки полегче...
Вот что за сумка оказалась в Гроднецком музее. И галстук, который Лида тогда носила запазухой: не могла, не хотела с ним расставаться.
| Патриотическое, духовно-нравственное воспитание школьников | Юные герои Великой Отечественной войны | Пионеры-герои Великой Отечественной войны | Валя Зенкина
Пионеры-герои Великой Отечественной войны
Валя Зенкина
Валентина Ивановна Зенкина (в замужестве - Сачковская) (1927) - пионер-герой. Участница боевых действий в Брестской крепости Белорусской ССР.
Дочь старшины музыкантского взвода 333-го инженерного полка Ивана Ивановича Зенкина. Во время обороны находилась у Тереспольских ворот Цитадели крепости. В конце июня вместе с женщинами и детьми по решению командования была отправлена из крепости.
Училась в 15-й средней школе города Бреста. В мае 1941 года Валя отпраздновала своё четырнадцатилетие. Через две недели она проснулась от страшного грохота. Брестская крепость первой приняла на себя удар в Великой Отечественной войне. Горели казармы 333-го полка. Огненные языки лизали телеграфные столбы, пылали деревья. Отец Вали был солдатом и сразу отправился защищать крепость. Он погиб во время боевых действий.
В полдень с группой женщин и детей Валя и её мать попали в плен. Гитлеровцы погнали их на берег реки Муховец. Одна раненая женщина упала на землю, и один из них начал бить её прикладом винтовки. Валя вступилась за женщину и он скрутил ей руки. При помощи переводчика он потребовал у неё передать советским солдатам, чтобы те сдались, пригрозив убить пленных, и отправил в крепость. Фашисты повели девочку к воротам, толкнули в плечи, и Валя оказалась во дворе крепости среди огня, взрывов мин и гранат, под ливнем пуль. Командир пограничников, увидев ребёнка, приказал прекратить огонь. Они втащили Валю в подвал.
Она долго не могла отвечать на вопросы, только смотрела на бойцов и плакала от волнения и радости. Потом рассказала о матери, - о том, как гнали маленьких детей по берегу Муховца, о раненой женщине, которую бил прикладом немец, об ультиматуме фашистов. Позже она попросила командира разрешить ей перевязывать раны раненным. Она ухаживала за ранеными вместе с другими женщинами.
В крепости не хватало воды, её делили по глотку. Пить хотелось мучительно, но Валя снова и снова отказывалась от своего глотка: вода была нужна раненым. Когда командование Брестской крепости приняло решение вывести детей и женщин из-под огня, переправить на другой берег реки Мухавец – иной возможности спасти их жизнь не было, – маленькая санитарка Валя Зенкина просила оставить её с бойцами. Но приказ есть приказ, и тогда она поклялась продолжить борьбу с врагом до полной победы.
И Валя клятву сдержала.
Жила в оккупированном Бресте. Там вошла в молодёжное подполье и вместе с единомышленниками готовила и воплощала в жизнь планы побега советских военнопленных из немецких лагерей. Позже сражалась против немецко-фашистских захватчиков в партизанском отряде. За отвагу и мужество была награждена орденом Красной Звезды.
Советское правительство высоко оценило мужество юной участницы обороны Брестской крепости.
Валя Зенкина награждена боевым орденом Красной Звезды.
Четыре часа утра 22 июня 1941 года. Шквал огня обрушился на Брестскую крепость.
- Гроза!.. - еще не соображая, крикнула Валя, соскочила с постели и бросилась закрывать окно. Подбежала и увидела - стекол в раме не было.
Небо полыхало огнем.
Мать трясущимися руками пыталась задвинуть заслонку в печи.
С потолка лилась вода.
Было слышно, как хлещет вода и на лестнице, откуда-то сверху, со стороны водонапорной башни…
- Что это, папа? Что? - перехваченным от испуга голосом прошептала Валя.
Отец, лихорадочно одеваясь, коротко бросил:
- Бомбят. Война, дочка!
И уже у двери, обернувшись, твердо сказал:
- Да, это война!..
Мать, бледная, прижимая руки к груди, так и застыла на месте.
- Что же нам делать, отец?
- Быстро одеваться и - вниз, в убежище! Здесь опасно. А я - в полк!
Мать засуетилась, не зная, что собрать отцу с собой…
Валя бросилась ей помогать…
Отец громко, почти приказывая, крикнул:
- В бомбоубежище! Скорей! Мать бросилась к нему.
- Ну, ну… собирайтесь. И мне пора.
Он хотел еще что-то добавить, но его уже звали с улицы.
Отец торопливо погладил Валю по голове, как-то неловко обнял жену и выскочил на улицу. То там, то тут рвались бомбы, взметая к небу черные столбы земли. Горели казармы, клуб, сараи.
Вражеский снаряд попал в склад боеприпасов, и там не переставая, рвались снаряды, разбрасывая вокруг тысячи смертоносных осколков.
По двору метались полураздетые люди.
Бежать через двор в бомбоубежище было опасно, и мать с дочерью укрылись в небольшом строении возле электростанции.
Вместе с ними там спрятались и их соседи по дому.
В городе шел бой.
Прижавшись к поленнице дров, женщины и дети сквозь сорвавшуюся взрывом дверь видели то, что происходило на улице.
Видели, как под натиском врага отступили пограничники, и в проеме двери замелькали черные мундиры немцев. Вот они ворвались в укрытие. На минутку замешкались в полумраке. Потом кто-то наугад бросил гранату.
Раздался взрыв.
Истошно закричала женщина, заплакали дети.
Валя в ужасе закрыла глаза и приникла к дровам, крепко сжимая своей рукой руку матери. Почувствовала, что кто-то грубо толкает ее в спину. Обернулась и увидела прямо перед собой зловещее дуло автомата.
Рус, быстро!- немец кивнул в сторону двери.
Понурившись, прижимая к себе вздрагивающих ребятишек, выходили на улицу женщины. Щурились от яркого света.
Их выгнали на берег реки Мухавец.
Было около полудня. Нестерпимо палило солнце. Мучительно хотелось пить.
Тут же, на берегу, лежали и сидели захваченные в плен раненые красноармейцы. Вдруг совсем близко защелкали выстрелы, засвистели пули. Кто-то стрелял по охране. Толпа пленных на берегу зашевелилась, подалась к деревьям, ища укрытия.
Загорланили немцы, раздавая вправо и влево пинки.
Выстрелы быстро стихли.
Там, в крепости, увидели детей и женщин и прекратили огонь.
- Стреляйте! Чего стали? - приподнявшись, закричал один раненый. - Все равно они нас перебьют. Слышите? Стреляйте!..
К нему подбежал гитлеровец и, что-то приговаривая, стал избивать.
Раненый вздрагивал под ударами и глухо стонал.
Ультиматум Брестской крепости
Злость и ненависть к врагу охватили вдруг Валю.
Минута - и она уже около фашиста. Повисла на его руке, крича:
- Не смей! Не смей бить!.. Удар оглушил ее.
Очнувшись, Валя почувствовала, что кто-то тихонько гладит ее по голове. Открыла глаза: над ней склонилась мама.
Девочка попыталась встать. В голове шумело.
- Эй, девочка, - окликнули ее. Она обернулась на зов. Немецкий офицер поманил ее пальцем. Валя подошла. Вопросительно взглянула на него.
- Ты идет в крепость, - медленно, подбирая и коверкая русские слова, произнес офицер. - И предлагай русский командование сдаться. Не-мед-лен-но.- Он немного помочал. - Или смерть,- закончил он. - Поньял?
Валя кивнула.
Ее посылали передать в крепость ультиматум.
- Я пойду вместе с мамой, - сказала она офицеру.
- С мамой? - морща лоб и силясь понять, переспросил он. - Вас ист дас «с мамой»?
- Ну с мамой, - повторила Валя, показывая в сторону матери. - Вместе, значит. Вдвоем.
Фашист понял. Лицо его приняло холодное и жесткое выражение.
- Наин, - отрезал он. - Нет. Матка оставайсь здесь. Ты один.
В сопровождении солдата знакомым путем Валя прошла обратно к электростанции.
Подведя к двери, немец втолкнул ее во двор цитадели.
От резкого толчка Валя пробежала согнувшись несколько шагов, но удержалась и не упала. Выпрямившись, она медленно пошла по двору. В голове мелькнула мысль: «Сейчас убьют. Это они нарочно сказали «иди, чтобы пустить пулю в спину. Это всегда так».
Но за спиной было тихо.
Тихо было и во дворе.
Горели, потрескивая, дома, дымились развалины.
Вся площадь была усеяна убитыми, и приходилось идти осторожно, чтобы не споткнуться.
Неожиданно где-то очень близко затрещал пулемет. «Это из костела, - определила девочка. - Есть еще живые»,- повеселела она и бросилась на зов пулемета.
Вторая очередь заставила ее лечь на землю. «Нет, - подумала Валя,- наши так шутить не будут». Она осторожно осмотрелась и короткими перебежками, поминутно залегая, устремилась к развалинам погранкомендатуры.
Хлоп. Опять выстрел. И крики:
- Валя! Сюда! Сюда, живей!
- Осторожно!
И снова пулеметная очередь из костела.
В кровь содраны локти, колени. Но вот и конец пути. У окна ее подхватили на руки, втянули внутрь. Поставили на пол. А она стоять не может: ноги подкашиваются.
Села на стул и смотрит.
Вокруг все свои, родные.
От волнения перехватило горло. Ни слова сказать не может.
И на нее смотрят. И молчат.
Ты что же это разгуливаешь в такое время по крепости? - прервал молчание старший лейтенант Потапов. - И одна? Мать-то где?
Торопливо и сбивчиво Валя рассказала все, что произошло с ней, ее мамой и всеми остальными. Когда дошла до немецкого поручения, на мгновение замялась.
- Ультиматум немцы вам предъявляют,- опустив голову, тихо проговорила она. - Просили передать: или плен, или смерть.
- Ультиматум, говоришь, - полуудивленно, полунасмешливо повторил Потапов. - Как, товарищи, - обратился он к бойцам, - будем сдаваться в плен?
Зашумели, задвигались бойцы, заговорили, перебивая друг друга. - Мы им покажем плен.
- Такого перцу на хвост насыплем.
- Ишь чего выдумал фашист - плен. До последнего будем драться, умрем, а врагу не сдадимся.
- Вот-вот, и я говорю: не сдавайтесь,- заволновалась Валя.- Они убьют. Это точно. Они всех убивают… просто невозможно,- вдруг всхлипнула она и уткнулась головой в колени.
- Ну, ну, дочка, успокойся, - ласково потрепал ее по спине Потапов. - Пойдем-ка со мной. Потолкуем. Посторонитесь, товарищи!
Бойцы расступились, пропуская командира и девочку.
В подвале стоял полумрак, тянуло сыростью.
Слабый огонек коптилки освещал группу людей. Лица их были измучены, покрыты копотью, одежда разорвана. Многие перевязаны, кто-то вполголоса вел счет убитым и раненым.
Валя и Потапов подошли к столу. Им освободили место.
Какой-то военный пристально смотрел на нее. «Да ведь это Нюрин отец, лейтенант Кижеватов», - подумала девочка.
- А я вас не узнала, - смутившись, сказала Валя.
- Ничего, - проговорил лейтенант - долго жить буду. Примета такая.
Потапов что-то объяснял окружавшим его военным.
- Надо спросить у нее, - сказал один из них.
- Валя, - обернулся к ней Потапов,- постарайся-ка вспомнить все, что ты там видела. Сколько немцев у Мухавца? Как вооружены?
Валя напрягла память. «Вот если бы заранее знать, о чем здесь спросят, все бы высмотрела».
Но и то, что случайно зацепила память девочки, пригодилось защитникам крепости.
- Все? - спросил ее Потапов, когда она замолчала.
-Кажется, все.
- Молодец. Теперь вот что, - он внимательно посмотрел ей в глаза. - Если пойдешь назад, - тихо проговорил Потапов,- запомни крепко: о том, что видела и слышала здесь, ни слова. Поняла? Забудь все накрепко.
- Назад я не пойду! - Валя мотнула головой. - Здесь останусь. С вами…
- Постой, не торопись, - вмешался лейтенант Кижеватов, - может, и лучше… вернуться…
«Мама! У немцев мама! Вернуться?…» Валя вспомнила, что говорил немецкий офицер. Маму он не пустил. Оставил там, чтобы вернулась она, Валя. «Как поступить? Был бы рядом папа, он бы сказал, как поступить…»
Валя умоляюще посмотрела на Кижеватова.
- Ну, если ты так решила, - начал он, но не договорил - вбежал запыхавшийся боец.
- Товарищ старший лейтенант, - обратился он к Потапову, - немцы!
Все пришли в движение.
- Быстро наверх! - уже на бегу скомандовал Потапов.
Схватив оружие, за ним бросился Кижеватов.
- Да,- спохватился он, останавливаясь и обращаясь к одному из бойцов,- девочку отведите в лазарет…
- Господи, Валя, - всплеснула руками Екатерина Ивановна Кижеватова.- Нюра, - позвала она дочь, - смотри, кто здесь.
- Валечка, - заспешила к ней подружка. - Живая!
Валя остается в Брестской крепости
Екатерина Ивановна осторожно ощупывала Валю.
- Не ранена?
- Да нет же, тетя Катя, - освобождаясь от ее рук, ответила Валя. - Все цело. Вот только поцарапалась здорово, пока к вам ползла… Немцы опять атакуют.
Глухо ухали взрывы. Вздрагивала под ударами земля.
- Да,- вздохнула Екатерина Ивановна, - тяжко там сейчас.
- Тетя Катя, - начала было Валя, но не успела спросить…
- Раненых принимайте, женщины! - послышался хриплый голос санитара.
Сверху несли и несли раненых. Раненые стонали. Их еще не успели перевязать. Кровью были забрызганы гимнастерки, носилки.
Валя глядела на раненых, и ей стало не по себе, закружилась голова, она побледнела…
- Валя, - откуда-то издалека дошел до нее голос Екатерины Ивановны, - иди сюда.
Превозмогая слабость, она пошла.
- Помоги.
Вдвоем они осторожно сняли с носилок раненого. Взглянув на него, Валя испугалась: глаза мутные, на лбу выступил пот… Раненый стонал, закусив губу от боли.
- Надо скорее врача, - заторопила она Кижеватову.
- Нет его, - ответила Екатерина Ивановна, продолжая расстегивать на раненом гимнастерку. - Еще в пятницу уехал на полигон. Так что, - добавила она, распрямляясь,- все мы тут врачи. Ну-ка, подержи.
Они осторожно раздели раненого.
- Смотри, как надо, - говорила Екатерина Ивановна, бинтуя его. - Учись.
Валя перехватывала бинт. Руки тряслись. Стараясь не обращать внимания на кровь, на стон раненого, Валя осторожно бинтовала… Она освоилась быстро и уже сама, без помощи старших, перевязывала бойцов, приговаривала, подражая тете Кате:
- Потерпи немного, родной. Сейчас будет полегче. Потерпи…
Раненые послушно затихали, отдавая себя во власть маленькой санитарки.
В тесном узком отсеке подвала не отходил от рации радист. Оттуда доносился слабый писк и потрескивание. То и дело прорывалась лающая немецкая речь. Казалось, что фашисты заполнили весь эфир.
Крепость настойчиво искала связи с внешним миром. Что происходит? Сколько еще надо продержаться до прихода помощи? Эти вопросы мучили всех. Но связаться с советскими войсками по ту сторону крепости не удавалось.
Намаявшись, Валя бессильно опустилась возле Нюры. Давно хотелось пить. От жары язык распух, и говорить было трудно. Девочка прислонилась к стене. Влажная стена приятно холодила затылок.
-Когда только все это кончится, а Нюр?
- Не знаю, - тихо ответила та. - Отец говорит, вот-вот подойдут наши. Будем биться до последнего…
«Отец! Где он? А мама! Что с ней? Живы ли?»
- Нюра, - Валя помедлила с вопросом,- о моем отце что-нибудь слышала?
- Н-нет, - протянула подружка. И они замолчали.
«Он, наверное, сражается где-то там, со всеми, - подумала Валя. - Где?»
- Послушай, - перебила ее мысли Нюра. - Здесь наши мальчишки. И Коля Новиков, и Котельников Петро.
- Ну да, - встрепенулась Валя. - Что они?
- Вернулись из разведки, - многозначительно сказала Нюра.
Валя посмотрела на подружку. «Мальчишки, они, конечно, не усидят на месте. Ищи их в самой гуще боя», - подумала она про себя.
Знаешь, - снова начала Нюра,- они молодцы.
Коля и еще там ребята из музвзвода сами вызвались разведать Тереспольскую башню. Бойцы туда никак не могли пробраться. А они говорят: «Разрешите нам. Уж мы дойдем». И дошли. Да еще склад с оружием обнаружили…
- Постой-ка,- остановила ее за руку Валя, - возле рации что-то произошло.
- Пошли!
Радиста плотным кольцом окружили люди.
Девочки подобрались поближе. Еле-еле доносился голос диктора.
Долетели обрывчатые фразы: «Вероломный враг напал на нашу Родину… Грудью на защиту родной Отчизны!..»
- Принимай гостинцы! - в окружении мальчишек появился сержант Бугаков.
Они ходили искать медикаменты и только вернулись, чумазые, усталые, в разорванной одежде. Гимнастерка на груди Бугакова оттопырилась. В руках у Коли Новикова невесть откуда взявшийся рулон яркого ситца.
- Тише! - зашикали на них.
Он махнул рукой:
- Ничего не получится больше! Пойду, доложу командиру, - и он заторопился к выходу.
- Ну что там? - к ребятам уже подходили женщины. - Удалось что-нибудь найти?
- А как же,- удовлетворенно улыбались те. - Вот. Пожалуйте. Подкрепляйтесь.
Младший сержант расстегнул ремень и высыпал на стол шоколадные конфеты.
- Вот и материя вам. Приоденьтесь,- Коля Новиков положил рулон ситца.
- А лекарство, ребята, бинты… Ну, что-нибудь? - спрашивала с надеждой в голосе Екатерина Ивановна?
- Нету лекарств, тетя Катя, - виновато, словно оправдываясь, заговорили разом мальчики. - Засыпало там все. Но вы не беспокойтесь, - заверили они, увидев огорченные лица. - Мы еще поищем. И найдем. Обязательно найдем!
Кто-то тронул Колю за рукав. Он обернулся и увидел Валю.
- Валька! Вот здорово! Ты как здесь оказалась? - Они отошли в сторонку.
Женщины у стола делили конфеты. Осторожно разрезали их, стараясь не раскрошить.
- Значит, не пошла назад? деловито переспросил Коля. - Это правильно. Будем их отсюда бить. Помнишь, как в музвзводе один курсант пел:
По морям и океанам Красный вымпел над волной. Не ходить врагам незваным по берегам страны родной…
Помолчали.
- Не ходить врагам незваным, - поднимаясь, повторил Коля. - Ну, я пошел.
- Коль, постой, - задержала его Валя.- Ты моего папу не видел?
Он отрицательно покачал головой и заторопился к выходу.
Валя становится медсестрой
Новый день начался бомбежкой. Атаки немцев не утихали.
В подвале стоял глухой гул от рвущихся наверху снарядов. Порой бомбы рвались так близко, что трескались бетонные полы подвалов, а у людей от мощных воздушных ударов из носа и ушей шла кровь.
Кто-то предложил вывесить полотенце с красным крестом. От пехотной фуражки оторвали околышки, скрепили их булавками на куске простыни и выбросили в окно.
Некоторое время было тихо.
- Ну вот,- удовлетворенно промолвил один из раненых, - поняли немцы, что лежачего, значит, не бьют.
Последние его слова потонули в грохоте разрывов. Подвал заволокло дымом и пылью. В одном из отсеков рухнула стена, схоронив под собой, кто был там: женщин, детей, раненых бойцов.
Раненых с каждым часом становилось все больше. В уцелевший отсек несли только тех, кто уже не стоял на ногах. Все, кто мог держать в руках винтовки, оставались наверху.
Валя, помогая взрослым, металась от одного раненого к другому.
- Дядя Володя, - Валя присела возле одного пограничника. - Дядя Володя, вас ранило?
- Ва-Валюха, - он виновато улыбнулся, - задело вот.
Плечо и голова его были забинтованы.
- Жжет очень, - здоровой рукой он показал на голову, - Ох, как жжет.
Валя вынула носовой платок, приложила его к стене. Платок впитал влагу. Тогда она опустила его раненому на лоб. Платок быстро высох. Валя снова приложила его к стене…
Казалось, пограничник задремал. Но нет, вот он открыл глаза.
- Дядя Володя! Он взглянул на нее.
- Вы моего папу не видели? Раненый закрыл глаза и тихо прошептал:
- Не видел, Валюха. Но слышал.
- Что? - подалась к нему девочка.- Что вы слышали?
- Много наших погибло, - пограничник помедлил. - Отец был там…
- Погиб? - Валя отпрянула от раненого.
Теперь ей стало понятно, почему так ласково называл ее дочкой Потапов, почему поспешил уйти Коля, услышав ее вопрос. Они все знали… Машинально взяла она платок и вновь приложила к стене. Раненый открыл глаза.
- Валя!..
Девочка не ответила ему. Молча, глотая слезы, положила на лоб платок, поправила повязку. Потом поднялась и направилась к выходу.
Горячим воздухом обожгло легкие. Она закашлялась. Рядом просвистела пуля, выбив из стены сухой фонтанчик пыли. Валя спряталась за выступ. Сильно забилось сердце. Рядом, хоронясь за укрытиями, вели бой пограничники. Девочка хотела было перебежать к другому выступу, но чья-то тяжелая рука опустилась ей на плечо.
Стой! Куда ты? - рядом стоял Кижеватов. Голова забинтована.
- Ну куда ты в самое пекло лезешь? Не видишь, что ли?
Он увлек ее за собой внутрь здания.
- Зачем вышла?
- Дядя Андрей, - Валя сдерживала слезы, - папу… Я… вот… хотела вам помочь.
Лейтенант обнял ее, пытаясь как-то утешить, успокоить…
- Ну, дочка, ну! Не надо… плакать… Иди вниз… Раненым и детишкам нужна твоя помощь. Слышишь меня?.. А ты их бросила. Как же так? А?
- Товарищ лейтенант, - окликнули Кижеватова, - боеприпасы кончаются.
- Знаю, - Кижеватов заторопился.
- Ну, иди, - он легонько подтолкнул Валю. - Иди. Помогай!
Валя пробралась обратно в подвал. «До чего же хочется пить». Она слизнула со стены капельку прохладной мутной жижи, но не почувствовала никакого облегчения.
Вода! - у входа показался боец. Тяжело дыша, он шел осторожно, бережно неся в руках котелок.
- Вот держите. - Он поставил его на выступ стены и устало опустился на груду битого кирпича.
Никто не мог понять, как только он умудрился пробраться к реке?
С первых же часов войны водопровод в крепости вышел из строя.
Колодцев в городе не было.
Оставался один путь - на реку.
Но немцы тщательно охраняли все подступы к реке. В прибрежных кустах они установили пулеметы. Казалось, что и мышь не проскочит. Сколько уже погибло наших. Немногие возвращались. Вот и этот боец остался жив.
Котелок взяли.
- Как будем делить?
- Детям и тяжелораненым по два глотка. Женщинам и раненым по одному,- распорядился боец.
Заплакал малыш, у которого после двух глотков отобрали котелок. За ним другой, третий.
- Катюша, - обращаясь к Екатерине Ивановне, хрипло проговорила одна из женщин. - Я пить не буду. Не хочу. Отдай мой глоток мальцу.
Отказались от воды и раненые.
- Валя, Нюра, девочки, - позвали их. Валя подошла. Глянула на котелок и отвернулась.
- Не хочу я, - еле выдавила она из себя.
Вдруг совсем неожиданно бой стих. Тишина эта была непривычной и настораживающей.
Оборона Брестской крепости
Откуда-то послышалась песня. «Показалось», - подумала Валя и потерла себе лоб. Но песня не пропала. Отчетливо лились знакомые слова.
«Выходила на берег Катюша, на высокий берег, на крутой…»
Наши! - все бросились обниматься. Не скрывая слез, плакали бойцы. Просветлели лица.
- Наши, товарищи, дорогие! Впервые за последние дни люди улыбались.
Вдруг песня оборвалась. Раздались какие-то щелчки, и вслед за ним мужской голос произнес: «Доблестные защитники Брестской крепости, к вам обращается немецкое командование… Всем предлагается сдаться в плен, обещаем сохранить жизнь. На размышление - час».
Все молчали.
В тишину ворвалось четкое размеренное биение часов.
Часы отстукивали минуты. Иногда бой часов прерывался, и тот же голос напоминал:
- Осталось 40 минут… 25… 10… 3… Одна минута.
Послышался гул самолетов.
- Приготовиться к бою! - скомандовал Кижеватов.- Женщины и дети - в дальний угол под стены!
На непокоренную крепость снова обрушился шквал огня.
При каждом ударе худенькое тельце Вали вздрагивало, и она прижималась к раненому, словно хотела укрыть его от опасности. Он попытался встать, сжимая в руке винтовку, но не смог.
- Обопритесь, дяденька,- Валя подставила ему свое плечо. - Да не бойтесь, не упаду. Я сильная.
Вдвоем они с трудом добрались до амбразуры.
Устроившись поудобнее, боец открыл стрельбу.
- Эх, патронов маловато, - огорченно проговорил он.
Валя скрылась в подвале. Через несколько минут она вновь появилась у бойницы.
- Возьмите, - протянула она бойцу несколько патронов. - Там собрала,- показала она назад, где лежали тяжелораненые.
- Ах, ты санитарочка наша! - прошептал боец, заряжая винтовку. - Ай да помощница.
Когда бой немного притих, откуда-то вынырнул Коля и спустился в подвал. Он отыскал Валю и неловко, словно стесняясь, сунул ей в руку плитку шоколада.
Валя с удивлением разглядывала гостинец.
- Откуда это?
- Да с немца сняли.
Немного отойдя в сторону так, чтобы не слышала Валя, он сказал:
- Ведь слабенькая. А мы уж как-нибудь обойдемся. Не привыкать.
Она посмотрела на Колю и как будто увидела его впервые.
Он стоял перед ней повзрослевший, возмужавший…
Она отломила кусочек от плитки и протянула Коле.
- Ну, вот еще, - сказал он в ответ и выскочил из подвала.
Много дней и ночей продолжался неравный бой с немцами.
Оставшимся в живых бойцам не хватало боеприпасов.
Дети и женщины гибли от голода, жажды, от артиллерийского обстрела и бомбежек…
Жизнь в крепости становилась все невыносимее.
И вот тогда, чтобы хоть как-то выйти из создавшегося тяжелого положения, чтобы спасти оставшихся еще в живых, командование обороны решилось на последний шаг. Оно приказало женщинам забрать ребятишек и сдаться в плен. Как ни ненавистна была даже мысль о плене, все же с ней приходилось мириться. Другого выхода не было.
Настал день, когда женщины и дети покинули крепость.
Бойцы переправили их на резиновых лодках на другой берег Мухавца, а сами вернулись обратно. Для них бой не кончился.
Вместе со всеми ушла и Валя, маленькая санитарка Брестской крепости.
Много еще потом пришлось ей пережить.
Разные испытания выпадали на ее долю.
Но она выдержала.
Выстояла. Ей удалось соединиться с мамой. Они вместе вырвались из фашистского плена и продолжали борьбу с ненавистными оккупантами уже в партизанском отряде.