В первой четверти XVIII столетия еще сохранились порядки и обычаи допетровского времени – эпохи Московского государства (XVI – XVII в.в.), но Петр Великий буквально распахнул перед Западом «ворота» в Россию, и страна стала быстро европеизироваться.
Петр I создал могучий и разветвленный административный аппарат. С тех пор слабый монарх даже младенец мог сидеть на российском престоле и управлять империей, опираясь слаженные действия огромной государственной машины.

Введение 2
§1. Перемены на русском престоле 3
§2. Социальная сущность дворцовых переворотов 3
§3. Власть и гвардия в России XVIII 9
§4. Гвардия в эпоху дворцовых переворотов 17
Заключение 22
Список используемой литературы 23

Работа содержит 1 файл

Оглавление

Введение

В первой четверти XVIII столетия еще сохранились порядки и обычаи допетровского времени – эпохи Московского государства (XVI – XVII в.в.), но Петр Великий буквально распахнул перед Западом «ворота» в Россию, и страна стала быстро европеизироваться.

Петр I создал могучий и разветвленный административный аппарат. С тех пор слабый монарх даже младенец мог сидеть на российском престоле и управлять империей, опираясь слаженные действия огромной государственной машины. Однако, легко было пребывать на троне, легко было и лишиться его. Но если для управления огромной империей не нужен сильный государь, имя и род которого освящены древней традицией, то почему бы не заменить правящего монарха на кандидата, отвечающего интересам какой-либо придворной группы? Император при всей своей огромной власти оказался игрушкой могучих политических сил. А потому почти весь XVIII в. – время постоянных дворцовых заговоров, нескончаемых интриг, борьбы за власть, удачных и неудачных попыток захватить императорскую корону. Привилегированные гвардейские части, державшие страну той или иной придворной партии, были способны в одну ночь решить судьбу России на годы и десятилетия вперед. К тому же личность монарха и борьба различных клик и группировок при дворе определяли весь стиль правления государством, а малейший каприз государя или его фаворита мог стать поводом для серьезных изменений в жизни страны.

§1. Перемены на русском престоле

«Эпохой дворцовых переворотов» был назван последовавший за смертью Петра I 37-летний период политической нестабильности (1725-1762 гг.). В этот период политику государства определяли отдельные группировки дворцовой знати, которые активно вмешивались в решение вопроса о наследнике престола, боролись между собой за власть, осуществляли дворцовые перевороты. Поводом для такого вмешательства послужил изданный Петром I 5 февраля 1722 г. Устав о наследии престола, который отменил «оба порядка престолонаследия, действовавшие прежде, и завещание, и соборное избрание, заменив то и другое личным назначением, усмотрением царствующего государя». Сам Пётр этим уставом не воспользовался, умер 28 января 1725 г., не назначив себе преемника. Поэтому сразу же после его смерти между представителями правящей верхушки началась борьба за власть.

Решающей силой дворцовых переворотов была гвардия, привилегированная часть созданной Петром регулярной армии (это знаменитые Семёновский и Преображенский полки, в 30-е годы к ним прибавились два новых, Измайловский и Конногвардейский). Её участие решало исход дела: на чьей стороне гвардия, та группировка одерживала победу. Гвардия была не только привилегированной частью русского войска, она являлась представительницей целого сословия (дворянского), из среды которого почти исключительно формировалась и интересы которого представляла. 1

§2. Социальная сущность дворцовых переворотов

А.Л.Янов, описывая вакханалию дворцовых переворотов после смерти Анны Иоанновны, отмечает: «Во всём этом безумии была, однако, система. Ибо... петербургские гренадёры или лейб-гвардейцы, как и вся стоявшая за ними петровская служебная элита, ставили себе целью вовсе не воцарение очередной «полковницы», но отмену обязательной службы (при сохранении при этом всех привилегий и имущества). Другими словами, возвращения утраченного в очередной раз аристократического статуса (для «петровской элиты», наверное, дело всё-таки заключалось вовсе не в возвращении указанного статуса, а лишь в его приобретении). Они не успокоились, покуда не добились своего. И едва додумалась до истинной причины всей этой необыкновенной политической сумятицы единственная среди плеяды русских императриц политически грамотная женщина Софья Ангальт-Цербстская, больше известная под именем Екатерины Великой, как тотчас улеглись страсти и вчерашний произвол сменился упорядоченностью». 2
К сожалению, сам Янов этот вполне интернациональный процесс толкует как специфически российский, как «исконные российские образцы формирования элиты» (и как свидетельство якобы тяготения России к Европе с её родовитостью и независимостью положения аристократии от воли центра). Однако данный процесс протекал повсеместно, во всех бюрократических обществах, хотя и в разных формах, обусловливаемых уже цивилизационными особенностями указанных обществ и прочими, преимущественно политическими, обстоятельствами.

Дворцовые перевороты не влекли за собой изменений политической, а тем более социальной системы общества и сводились к борьбе за власть различных дворянских группировок, преследовавших свои, чаще всего корыстные интересы. В то же время, конкретная политика каждого из шести монархов имела свои особенности, иногда важные для страны. В целом социально-экономическая стабилизация и внешнеполитические успехи, достигнутые в эпоху правления Елизаветы, создавали условия для более ускоренного развития и новым прорывам во внешней политике, которые произойдут при Екатерине II.

По мнению Ключевского, петербургская гвардейская казарма явилась соперницей Сената и Верховного тайного совета, преемницей московского земского собора. Это участие гвардейских полков в решении вопроса о престоле имело очень важные политические последствия; прежде всего оно оказало сильное действие на политическое настроение самой гвардии. Сначала послушное орудие в руках своих вожаков, Меншикова, Бутурлина, она потом хотела быть самостоятельной двигательницей событий, вмешивалась в политику по собственному почину; дворцовые перевороты стали для нее приготовительной политической школой. Но тогдашняя гвардия не была только привилегированной частью русского войска, оторванной от общества: она имела влиятельное общественное значение, была представительницей целого сословия, из среды которого почти исключительно комплектовалась. В гвардии служил цвет того сословия, слои которого, прежде разобщенные, при Петре I объединились под общим названием дворянства или шляхетства, и по законам Петра она была обязательной военной школой для этого сословия. Политические вкусы и притязания, усвоенные гвардией благодаря участию в дворцовых делах, не оставались в стенах петербургских казарм, но распространялись оттуда по всем дворянским углам, городским и деревенским. Эту политическую связь гвардии с сословием, стоявшим во главе русского общества, и опасные последствия, какие отсюда могли произойти, живо чувствовали властные петербургские дельцы того времени.

Поэтому одновременно с дворцовыми переворотами и под их очевидным влиянием и в настроении дворянства обнаруживаются две важные перемены: 1) благодаря политической роли, какая ходом придворных дел была навязана гвардии и так охотно ею разучена, среди дворянства установился такой притязательный взгляд на свое значение в государстве, какого у него не было заметно прежде; 2) при содействии этого взгляда и обстоятельств, его установивших, изменялись и положение дворянства в государстве, и его отношения к другим классам общества. 3

Основной момент и в том, что дворянство жаждало этих переворотов. В рядовом дворянстве, беспощадно выгоняемом из захолустных усадеб в полки и школы, мысль изощрялась на изобретении способов, как бы отбыть от науки и службы, в верхних же слоях, особенно в правительственной среде, умы усиленно работали над более возвышенными предметами. Здесь еще уцелели остатки старой боярской знати, образовавшие довольно тесный кружок немногих фамилий. Из общего политического возбуждения здесь выработалась своего рода политическая программа, сложился довольно определенный взгляд на порядок, какой должен быть установлен в государстве.
В условиях политической, правовой и экономической несвободы всего российского общества, в том числе и высших его кругов (следует помнить, что знаменитый указ о вольности дворянства был принят лишь в 1761 г.), проблема ограничения власти монарха, то есть создания конституционной монархии, приобретает, казалось бы, своих сторонников во всех сферах российского общества. Думается, что первым из самодержцев это хорошо осознал Петр I. Создание им Сената есть не что иное, как начало работы по созданию основ конституционного строя. Как ни парадоксально это звучит, но Россию следует считать единственным государством, где данный процесс происходил не под революционным натиском, а являлся весьма обдуманным и нужным для государства и общества шагом со стороны и по инициативе самого монарха.
Этот процесс пережил своего зачинателя. С созданием Верховного Тайного Совета и ограничения компетенции Сената лишь вопросами высшей судебной юрисдикции в России довольно отчетливо вырисовываются контуры разделения властей, что, на наш взгляд, неоспоримо является одним из важнейших признаков конституционализма. Этому процессу сопутствовали бы и предполагаемые разделы высшей государственной власти между монархом и Верховным Тайным Советом.

Современник и участник тех событий Ф.Прокопович в своих воспоминаниях описывает события и политические настроения тех лет: «Многие говорили, что скипетр никому иному не надлежит, кроме ее величеству государыне, как и самою вещие и ее есть, по сим совершившейся недавно ее величества коронации. Немцы же рассуждать почали, подает ли право такое коронация, когда и в прочих народах царицы коронуются, а для того наследницами не бывают?» 4

Данные рассуждения о престолонаследии звучали на стихийных совещаниях высших кругов российского общества. Их участники были не правомочны решать вопрос о престолонаследии. Правомочен был решить этот вопрос Сенат. Об его историческом заседании хорошо написал В.О.Ключевский: «Пока сенаторы совещались во дворце по вопросу о престолонаследии, в углу залы совещания как-то появились офицеры гвардии, неизвестно кем сюда призванные. Они не принимали прямого участия в прениях сенаторов, но, подобно хору в античной драме, с резкой откровенностью высказывали об них свое суждение, грозя разбить головы старым боярам, которые будут противиться воцарению Екатерины». 5

Гвардию, и это явствует из последующих событий, привлекли Меншиков и Бутурлин. Ее появление как в стенах Сената, так и за его стенами явилось веским аргументом в решении вопроса о престолонаследии. Не исключено, что угроза применения военной силы, которая, образно говоря, витала в воздухе, повлияла и на мнение представителей бывших боярских родов в Сенате. И все же главным аргументом, на наш взгляд, явился сформировавшийся в общественном сознании новый правовой образ монархии, согласно которому фактически прекращалась практика избрания царя на Земском соборе. Согласно принятому законодательству, император сам был волен объявить наследника престола. Естественно, что в своем выборе он был ограничен рамками правящего дома, негласное предпочтение наследникам-мужчинам все же существовало.

Верховный Тайный Совет фактически правил страной в годы царствования Елизаветы I и после воцарения Петра II. Это был первый коллегиальный орган управления, хотя в целом и лишенный внутреннего регламента. Он находился в каком-то промежуточном состоянии, то ли копируя царя-самодержца, то ли Боярскую думу. Но, в любом случае, это был новый орган власти. Многие процедурные вопросы его деятельности, как вопросы и других аналогичных органов власти, выкристаллизовывались годами, а то и десятилетиями, когда складывалась определенная традиция в их деятельности. Естественно, что большое значение на деятельность Верховного Тайного Совета накладывала одна доминантная личность.

Принято считать, что в первые два года это был светлейший князь Александр Меншиков (1673-1729 гг., генералиссимус. В 1718-1724 гг. и 1726-1727 гг. - президент Военной коллегии), в оставшиеся три года - князь Дмитрий Голицын (1665-1737 гг., составитель «кондиций». В 1736 году обвинен и осужден за участие в заговоре).

«Верховники» отклонили кандидатуру дочери Петра I Елизаветы как незаконнорожденной на том лишь основании, что она была рождена до официального брака родителей, и решили пригласить Анну Иоановну, справедливо полагая, что с ней легче будет договориться на предмет разграничения властных полномочий. Данный факт проходил мимо зрения многих историков. Между тем - это очень важная деталь. По сути дела «кондиции» представляли собой воплощение на практике договорных начал в обустройстве высшего органа государственной власти. Совершенно прав был В.Кобрин, считавший, что выборы монарха – «своего рода договор между подданными и государем, а значит, шаг к правовому государству». 6 Думается, что не имеет значения, где избирали царя - на Боярской думе, Земском соборе или на Верховном Тайном Совете. Другое дело, что с позиции сегодняшнего дня спонтанные выборы, четко не регламентированные специальным законом о порядке их проведения, конечно же, свидетельствуют лишь о самом зачаточном состоянии правового государства. И все-таки они были и, по нашему мнению, являются веским подтверждением существования правовых традиций российской государственности.

Верховный Тайный Совет в случае успеха планов «верховников» замыкал на себе верховную власть в стране, превратив императрицу в носителя чисто представительных функций. С правовой точки зрения здесь напрашивается аналогия с государственными принципами британской монархии. Однако остается неясным вопрос, смогли ли бы прижиться на российской государственной почве эти нововведения и не превратилась ли политико-правовая жизнь в России в подобие польской, где всевластие магнатов, включая выборы короля, значительно ослабили вертикаль власти. Понимали ли это в высших кругах русские общества? Очевидно понимали, и веским основанием этому, на наш взгляд, служит проект князя А.Черкасского о государственном устройстве России, разработанный в начале февраля 1730 г. В его основу была положена концепция сподвижника Петра I, русского историка В.Татищева. По своей сути это была альтернатива планам «верховников».

Как бы там ни было, а результатом Петровских преобразований, проходивших в условиях ликвидации остатков и зачатков сословно-представительной демократии, подавления демократии казачьего круга и выжимания сока из народа стала великая военная держава, выплавлявшая больше стали отличного качества, чем передовая Англия.
Но с течением времени властвующему классу, которого азиатский способ производства тоже заставляет трудиться в поте лица, надоедает лезть из кожи, и когда основные задачи были выполнены, а кнут выпал из рук реформатора, «верха» занялись устройством собственных дел. Наступило время застоя, при всей внешней динамичности «эпохи дворцовых переворотов». По инерции работали заводы, посылались экспедиции, маршировали полки, но понемногу всё приходило в упадок. Впрочем, инерция была столь велика, что отдала в руки России Кенигсберг, и сам великий Кант принёс присягу на верность Российской короне.

Кризис пытается разрешить Петр III, агент Пруссии и верный «брат» своего руководителя по масонской ложе Фридриха II. Эта фигура совмещает в одном лице и Бориса Годунова, и Гришку Отрепьева. Россия, несмотря на «застой», слишком сильна, что бы кто-то мог решиться на интервенцию, но, действуя через свою агентуру, Запад добивается многого - ослаблена армия, сданы результаты завоеваний Елизаветинских полков. Российские солдаты идут покорно проливать кровь за германские интересы, против своего недавнего союзника - Дании. Унижается и оскорбляется национальное чувство русского человека. 7

Долго это продолжаться не может и Петра устраняют в результате дворцового переворота. Однако руками этого ничтожного человека история сотворила великое дело - был принят указ «О вольностях дворянских». Казалось бы - это шаг назад, к реставрации феодализма. Дворянин освобождается от подчинённости государству, от обязательности службы и становится вольным барином, господином в своём поместье. Но не будем принимать форму за содержание. Российский помещик вовсе не феодал и его поместье - не феодальное владение, а нормальная полнокровная частная собственность. Он - не управитель земли, а собственник, действующий в условиях капиталистического рынка, точно так же как действовали в условиях рынка рабовладельцы-плантаторы Америки. Ну, правда, у них на рынке было поменьше ограничений.

Министерство образования и науки Российской Федерации
федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение
высшего профессионального образования
«Ульяновский государственный технический университет»

Кафедра истории и культуры

Реферат по истории
Тема: «Роль гвардии в эпоху дворцовых переворотов»

Выполнил: Кочелаев А.С.

Группа: ПСбд–11

Проверил: Осипов С.В.

Ульяновск, 2013

1. Введение

2. Причины и движущие силы дворцовых переворотов

1) Причины переворотов

2) Социальные причины переворотов

3) Механизм переворотов

3. Заключение

4. Список использованной литературы

Введение

Эпоха дворцовых переворотов является одной из самых интересных страниц истории Российского государства. Борьба сильных личностей, закулисные интриги, высокие и низменные страсти - всё можно найти здесь.

Когда отсутствует закон, политический вопрос обыкновенно решается господствующей силой. Такой силой в русских дворцовых переворотах прошлого века была привилегированная часть созданной Петром регулярной армии, два гвардейских полка – Преображенский и Семеновский., к которым в царствование Анны прибавились два других –пехотный Измайловский и Конногвардейский. Гвардия принимала деятельное участие во всех затруднениях; возникавших из вопроса о престолонаследии, Ни одна почти смена на престоле за 38 лет не обошлась без решающего вмешательства гвардии.

Причины и механизм дворцовых переворотов

1. Причины переворотов

В XVIII в. сложилась такая ситуация, при которой дворцовые перевороты стали наиболее простым, а подчас единственным способом разрешения противоречий внутри правящих кругов. Причины складывания этих условий логично было бы искать в деятельности и государственных преобразованиях Петра Великого, непосредственно предшествовавших эпохе дворцовых переворотов.

Пётр I Великий умер 28 января 1725 г., не оставив законных преемников. Он был слишком последовательным и трезво мыслящим правителем, чтобы не сознавать перед смертью, на что он обрекает Россию. В агонии император, пытаясь составить завещание, «взял перо, написал несколько слов, но их нельзя было разобрать» 1 . «Он сам заметил, что пишет неясно, и потому закричал, чтобы позвали к нему принцессу Анну, которой хотел диктовать. За ней бегут; она спешит идти, но когда является к постели, он лишился уже языка и сознания, которые более к нему не возвращались». 2 В такой ситуации возведение на престол любого государя может быть расценено как переворот. Приближённые «ждали только минуты, когда монарх испустит дух, чтобы приступить к делу» Пётр сознавал возможность династического кризиса задолго до своей смерти. Государь был женат дважды: на Евдокии Лопухиной (1692-1689) и Марте Скавронской, впоследствии Екатерине I Алексеевне (1712-1725). От обоих браков он имел детей мужского пола: Алексея Петровича и Петра Петровича. Однако отец пережил обоих сыновей.

Наибольшие права на престол имел Алексей Петрович, будучи рождён в браке с представительницей русской аристократической фамилии. Однако «законный наследник Петра не разделял его политических взглядов, не принимал его реформ» 3 . После неудачной попытки бегства за границу, Алексей Петрович отрёкся от престола. Ему был вынесен смертный приговор, который, в соответствии с официальной версией, не успели привести в исполнение, и царевич умер своей смертью.

За три года до гибели царевича у Екатерины Алексеевны родился сын Пётр. Хотя ребёнок появился, когда его родители уже состояли в браке, отпрыск лифляндской «портомои», неразведённой жены шведского солдата-трубача 4 , имел меньше прав на престол, чем его сводный брат. Но ребёнок умер в возрасте трёх лет.

Мужская линия Романовых ещё не пресеклась. Одногодком Петра Петровича был сын царевича Алексея Пётр Алексеевич. Но Пётр I не мог допустить восшествия на престол сына замученного им царевича и решился на радикальный шаг.

5 февраля 1822 г. император издал «Устав о наследии престола». Государь не скрывал главной причины появления «устава»: позиция наследника, царевича Алексея, угрожала существованию Российского государства. Содержательная часть документа представлена в нескольких заключительных строках: «…Всегда в воле правительствующего государя, кому оной хочет, тому и определит наследство» 5

Таким образом, после смерти Петра I Великого традиционный порядок наследования по прямой мужской линии вступил в противоречие с принципами, заявленными «Уставом о престолонаследии» 1722 г. В результате сложился династический кризис, разрешённый путём первого дворцового переворота. Тем же противоречием будут вызваны и остальные дворцовые перевороты.

Реформы Петра Великого создали не только политические, но и социальные условия для дворцовых переворотов. Пострадали высшие социальные слои. В указе о единонаследии 1714 г. ликвидировалась разница между сословиями бояр и дворян, между юридическим статусом вотчины и поместья. Боярское сословие прекратило своё существование: “… всем недвижимых вещей, то есть, родовых, выслуженных и куплленных вотчин и поместий…». 6 В результате было ликвидировано традиционное противостояние боярской олигархии и дворянского служилого сословия. Государство не могло больше использовать эти противоречия, оно столкнулось с консолидированным привилегированным сословием, с которым следовало считаться. Этим сословием стало дворянство. Конечно, в рамках нового сословия быстро выделился верхний слой, который можно условно назвать дворянской аристократией. Часть её составили выходцы из бывшего боярства. Однако они представляли только одну из партий новой социально-политической элиты, причём после разгрома семейств Долгоруких и Голицыных она практически прекратила своё существование.

Тенденция подавления боярской оппозиции брала своё начало в опричнине Ивана IV Грозного. В год вступления на престол Петра и Ивана Алексеевичей было наконец отменено местничество, порядок занятия должностей «по отечеству», т.е. в соответствии с происхождением. Завершающий этап приходится на 1722 г., когда здание российского «регулярного государства» было увенчано изданием «Табели о рангах».

В результате реформ Петра Великого дворянство стало единственным политически - активным сословием. Дворцовые перевороты и предшествовавшие им заговоры подготавливались и осуществлялись дворянами. Дворяне составляли партии, дворяне плели интриги, дворяне были офицерами гвардейских полков и составляли большую часть самих гвардейцев. Основные противоречия в дворянской среде проходили по водоразделу поместное дворянство - дворянская аристократия. Первые видели источник благосостояния и социального роста в сильной абсолютистской власти императора. Вторые тяготели к установлению ограниченной монархии олигархического толка.

2. Основная движущая сила дворцовых переворотов

Основной движущей силой дворцовых переворотов XVIII в. стала гвардия. Первые гвардейские полки, Преображенский и Семёновский, были преобразованы из потешных полков юного царевича Петра. Свою эффективность гвардия продемонстрировала уже в сражении под Нарвой (1700), оказав упорное сопротивление шведским войскам, в то время как остальная русская армия в беспорядке бежала. Гвардия стала ядром новой армии, источником комплектования офицерского состава. Большинство в гвардейских полках составляли дворяне, те самые, которые теперь обязаны были начинать службу с низших военных чинов. Гвардии поручались и невоенные задачи, для которых требовались квалифицированные исполнители. «Гвардейцы проводили первую перепись, отправлялись с ответственными поручениями за границу, собирали подати, назначались ревизорами и следователями, и порой простой сержант или офицер были облечены большими полномочиями, чем губернатор или фельдмаршал». 7 А.Д. Меншиков, кн. Долгорукие, В.Н. Татищев, М.М. Голицын, Б.К. Миних, братья Разумовские и Шуваловы служили в гвардейских полках, или командовали ими. Гвардия стала особой внесословной корпорацией, которую характеризовали редкое единство, дисциплинированность и преувеличенное представление о своей роли в придворной жизни. Гвардейцы квартировали в столице, а, следовательно, являлись той силой, которая могла быть оперативно задействована в рамках дворцового переворота. Они были не просто игрушкой в руках партий, они сами стремились реализовать свои корпоративные интересы. Служа при дворе, гвардейцы находились в курсе всех событий в правительственных кругах, пиетет по отношению к власти был им чужд.

Таким образом, в царствование Петра Великого были созданы элитные военизированные части, всегда находившиеся в непосредственной близости от центра политических событий.

К концу первой четверти XVIII в. в России сформировались политически активное консолидированное сословие - дворянство, элитные столичные военизированные части – гвардия, и раздираемая противоречиями политическая олигархия. Все эти факторы стали соответственно социальной базой, движущими силами и организационной составляющей дворцовых переворотов.

3. Механизм переворотов

Дворцовые перевороты XVIII в. имели значительное количество сходных черт, что позволяет говорить об определённом механизме их проведения.

Непременным условием дворцового переворота была политическая нестабильность. Во главе дворцового переворота всегда оказывалась та или иная политическая группировка. Придворные партии существовали всегда, однако, обострение конфликта между ними и их жёсткое противопоставление друг другу являлись обыкновенно явными признаками приближающегося переворота. В 1725 г. «птенцы гнезда петрова» возводят на престол жену государя, победив, таким образом, аристократическую оппозицию. Чрезвычайное усиление А.Д. Меншикова при Екатерине I знаменует начало периода временщиков. Партия Голицыных-Долгоруких берёт реванш, сместив «полудержавного властелина» в 1727 г. При вступлении на трон Анны Иоанновны «верховники», выдвинув кондиции, вступили в противоборство с остальной дворянской массой, которую возглавили С.А. Салтыков и А. М. Черкасский. В борьбе против И. Бирона в 1741 г. победила партия А.И. Остермана. Национально-ориентированные партии Елизаветы и Екатерины II в 1741 и в 1762 гг. свергли правителей, ассоциировавшихся с русофобской политикой. Парадокс в том, что, в отличие от Петра III, в жилах его жены не было ни капли русской крови. Заговор партии П.А. Палена в 1801 г., объективно выражавшей протест общества против непоследовательности государственной политики закончился цареубийством. Борьба придворных партий отражала противоречия внутри политически активной общественности. Среди них, во-первых, можно отметить борьбу аристократических партий против группировок неродовитых дворян (перевороты 1725, 1727, 1730 гг.). Во-вторых, мы обнаруживаем противоборство национальных партий и группировок, которые, согласно общественному мнению, проводили антинациональную политику (перевороты 1740, 1741, 1762 гг.). Наконец, можно выделить борьбу дворянских партий за свои привилегии, наиболее ярко проявившуюся в перевороте 1801 г.

Дворцовому перевороту всякий раз предшествовал подготовительный, заговорщический этап. Заговор «старорусской партии» 8 против А.Д. Меншикова мог быть составлен только в период его затяжной и опасной болезни. В 1730 г. Д.М. Голицын и В.Л. Долгорукий в глубокой тайне составили «кондиции», а по приезде Анны Иоанновны «начались сборища гвардейцев», «сотни помещиков-дворян собирались в домах князей Трубецкого, Барятинского и Черкасского». Почти та же ситуация повторилась в 1741 г., когда «Правительница вздумала объясниться с противоборницею наедине» 9 по поводу подготовлявшегося последней заговора. Низложение Петра III в 1762 г. было чётко спланировано, причём подготовка велась как в гвардии, так и при дворе, большое внимание уделялось формированию общественного мнения Вице-канцлер Н.П. Панин, петербургский генерал-губернатор П.А. Пален, братья Зубовы (екатерининские фавориты) и несколько командиров гвардейских полков - вот основные участники заговора 1801 г.

Для большинства дворцовых переворотов основной движущей силой стала гвардия. В 1725 г. по одной из версий: князь Меншиков пошёл с ротою прямо к императорскому дворцу, выломал двери комнаты, где находились сенаторы и генералы, и объявил императрицею и законною русскою государыней Екатерину. 1730 именно гвардейцы сказали решающее слово в пользу самодержавия Анны Иоанновны. Во время переворотов 1741 и 1762 гг. претендентки на трон сами возглавили мятежные гвардейские полки. Переворот 1801 г. был, во многом, связан с предпочтением императора к «гатчинцам» в сравнении с гвардейскими полками. К двум петровским полкам Анна Иоанновна добавила Измайловский и Конногвардейский, а Бирон пытался снизить процент дворян в гвардии путём набора гвардейцев-простолюдинов. Однако ни эти, ни другие меры не смогли прекратить произвол гвардии, которая продолжала «делать правительства».

Обычно заговор зрел вверху, в среде дворянской аристократии. Гвардия являлась инструментом дворянских группировок, орудием возведения на престол нужной фигуры. Квартируя в столице, она всегда была «под рукой». Значительную часть гвардейских полков составляли дворяне, т.е. гвардия была близка заговорщикам в социальном отношении. Гвардия была достаточно однородна, поэтому ситуация, когда одна часть сражается против другой была немыслима для XVIII в.. Привлечённый на сторону заговорщиков гвардейский полк автоматически определял позицию всей гвардии (лояльную, либо пассивную). И, наконец, альтернативы гвардии не существовало, поскольку она представляла собой наиболее обученные, подготовленные и дисциплинированные военные части, восприимчивые к агитации и имевшие длительную традицию и опыт проведения вооружённых переворотов.

Во время дворцовых переворотов правительственная сторона обычно вела себя крайне пассивно, отдавая всю инициативу в руки мятежников. Во время событий 1725 г. только президент Военной коллегии кн. Репнин возмутился против действий гвардейцев, выведенных из казарм без его приказа. В 1762 г. Б.К. Миних пытался организовать сопротивление войск, в том числе гарнизона Кронштадта, и даже мобилизовать крестьян, но, сам Пётр III вёл себя пассивно и довольно скоро явился к новой императрице с изъявлением покорности.

В условиях политической нестабильности возникал заговор, который реализовывался в столице одной из дворянских группировок с помощью гвардии. Успех переворота во многом объяснялся решительностью действий мятежников и пассивностью противоположной стороны. После силовой фазы переворота наступал этап легитимации власти. Судьба побеждённого соперника обычно была незавидна, причём жестокость в решении его судьбы нарастала в течение всей «эпохи дворцовых переворотов».

Введение

По мнению большинства историков, причинами дворцовых переворотов являются следующие:

Отойдя от национальной политической традиции, согласно которой престол переходил лишь к прямым наследникам царя, Петр сам подготовил кризис власти (не осуществив указ о 1722 г. о наследовании престола, не назначив себе наследника);

На Российский престол после смерти Петра претендовало большое количество прямых и косвенных наследников;

Во всей своей полноте проявились существовавшие корпоративные интересы дворянства и родовой знати.

Говоря об эпохе дворцовых переворотов, следует подчеркнуть что они не являлись государственными, т. е. преследовали цели радикальных изменений политической власти и государственного устройства (исключением явились события 1730 г.)

При анализе эпохи дворцовых переворотов важно обратить внимание на следующие моменты.

Во-первых, инициаторами переворотов выступали различные дворцовые группировки, стремившиеся возвести на престол своего ставленника.

Во-вторых, важнейшим следствием переворотов явилось усиление экономических и политических позиций дворянства.

В-третьих, движущей силой переворотов была гвардия.

Действительно, гвардия, привилегированная часть созданной Петром регулярной армии (это знаменитые Семёновский и Преображенский полки, в 30-е годы к ним прибавились два новых, Измайловский и Конногвардейский) была решающей силой. Её участие решало исход дела: на чьей стороне гвардия, та группировка одерживала победу. Гвардия была не только привилегированной частью русского войска, она являлась представительницей целого сословия (дворянского), из среды которого почти исключительно формировалась и интересы которого представляла.

В целом, наиболее правильно было бы оценивать время дворцовых переворотов как период развития дворянской империи от петровских образований до новой крупной модернизации страны при Екатерине 2. Во второй четверти - середине 18 века не было крупных реформ (более того, по мнению некоторых ученых, период до правления Елизаветы Петровны оценивается как период контрреформ).

Борьба за власть

Умирая, Петр не оставил наследника, успев лишь написать слабеющей рукой: «Отдайте все…». Мнение верхов о его преемнике разделилось. «Птенцы гнезда петрова» (А.Д. Меншиков, П.А. Толстой, И.И. Бутурлин, П.И. Ягужинский и др.) выступили за его вторую жену Екатерину, а представители родовитой знати (Д.М. Голицын, В.В. Долгорукий и др.) отстаивали кандидатуру внука - Петра Алексеевича. Исход спора решила гвардия, поддержавшая императрицу.

Воцарение Екатерины 1 (1725-1727) привело к резкому усилению позиций Меншикова, который стал фактическим властелином страны. Попытки несколько обуздать его властолюбие и корыстолюбие с помощью, созданного при императрице Верховного тайного совета (ВТС), которому подчинялись первые три коллегии, а также Сенат, ни к чему не привели. Более того, временщик задумал упрочить свое положение за счет брака своей дочери с малолетним внуком Петра. Выступивший против этого плана П. Толстой оказался в тюрьме.

В мае 1727 г. Екатерина I умерла и императором, согласно ее завещанию, стал 12-летний Петр II (1727-1730) при регентстве ВТС. Влияние Меншикова при дворе усилилось, и он даже получил желанный чин генералиссимуса.

Но, оттолкнув старых союзников и не приобретя новых среди родовитой знати, он вскоре потерял влияние на молодого императора и в сентябре 1727 г. был арестован и сослан со всей семьей в Березово, где вскоре и умер.

Немалую роль в дискредитации личности Меншикова в глазах юного императора сыграли Долгорукие, а также член ВТС, воспитатель царя, выдвинутый на эту должность самим Меншиковым - А.И. Остерман - ловкий дипломат, умевший, в зависимости от расстановки сил и политической конъюнктуры, менять свои взгляды, союзников и покровителей. Свержение Меншикова являлось по своей сути фактическим дворцовым переворотом, ибо изменился состав ВТС. В котором стали преобладать аристократические фамилии (Долгорукие и Голицыны), а ключевую роль начал играть А.И. Остерман; был положен конец регентству ВТС, Петр II объявил себя полноправным правителем, которого окружили новые фавориты; наметился курс, направленный на пересмотр реформ Петра I.

Вскоре двор покинул Петербург и переехал в Москву, привлекшую императора наличием более богатых охотничьих угодий. Сестра фаворита царя - Екатерина Долгорукая была обручена с Петром II, но во время подготовки к свадьбе он умер от черной оспы. И вновь встал вопрос о престолонаследнике, т. к. со смертью Петра II пресеклась мужская линия Романовых, а назначить себе преемника он не успел.

В условиях политического кризиса и безвременья ВТС, состоявший к тому времени из 8 человек (5 мест принадлежали Долгоруким и Голицыным), решил пригласить на престол племянницу Петра I, герцогиню Курляндскую Анну Иоанновну. Крайне важно было и то обстоятельство, что она не имела сторонников и каких-либо связей в России.

В итоге, это давало возможность, поманив приглашением на блестящий петербургский престол, навязать свои условия и добиться от нее согласия на ограничение власти монарха.

Правление Анны Иоанновны (1730-1740)

С самого начала своего правления Анна Иоанновна попыталась вычеркнуть из сознания своих подданных даже память о «кондициях». Она ликвидировала ВТС, создав вместо него Кабинет министров во главе с Остерманом.

Постепенно Анна пошла на удовлетворение наиболее насущных требований русского дворянства: был ограничен 25 годами срок их службы; отменена та часть Указа о единонаследии, которая ограничивала право дворян распоряжаться имением при его передаче по наследству; облегчено получение офицерского чина. Не доверяя русскому дворянству и не имея желания, да и способности самой вникать в государственные дела, Анна Иоанновна окружила себя выходцами из Прибалтики. Ключевая роль при дворе перешла в руки ее фаворита Э. Бирона.

Некоторые историки период правления Анны Иоанновны называют «бироновщиной», полагая, что его главной чертой являлось засилье немцев, пренебрегавших интересами страны, демонстрировавших презрение ко всему русскому и проводивших политику произвола по отношению к русскому дворянству. После смерти Анны Иоанновны в 1740 г., согласно ее завещанию, российский престол унаследовал правнук Ивана Алексеевича, сын Анны Леопольдовны и Антона Ульриха Брауншвейского - Иван Антонович. Регентом до его совершеннолетия был назначен фаворит Анны Э.И. Бирон, который менее чем через месяц был арестован гвардейцами по приказу фельдмаршала Б.К. Минихина.

Регентшей при царственном ребенке была провозглашена его мать Анна Леопольдовна. Ведущею ролью при ней стал играть непотопляемый А.И. Остерман, переживший пять царствований и всех временщиков.

25 ноября 1741 г. так и не правивший царь был свергнут Елизаветой Петровной с помощью гвардии. Пользуясь слабостью правительства и своей популярностью, Елизавета, дочь Петра I, переодевшись в мужское платье, явилась в казарму Преображенского полка со словами: "Ребята, вы знаете, чья я дочь, идите за мной. Клянетесь умереть за меня?" -- спросила будущая императрица и, получив утвердительный ответ, повела их в Зимний дворец. В ночь на 25 ноября 1741 г. гренадерская рота Преображенского полка совершила дворцовый переворот в пользу Елизаветы - дочери Петра I - (1741-1761 гг.)

При всей схожести данного переворота с подобными ему дворцовыми переворотами в России XVIII в. (верхушечный характер, гвардия ударная сила), он имел ряд отличительных особенностей. Ударной силой переворота 25 ноября была не просто гвардия, а гвардейские низы - выходцы из податных сословий, выражающие патриотические настроения широких слоёв столичного населения. Переворот имел ярко выраженный антинемецкий, патриотический характер. Широкие слои русского общества, осуждая фаворитизм немецких временщиков, обращали свои симпатии в сторону дочери Петра - русской наследницы.

Особенностью дворцового переворота 25 ноября было и то, что франко-шведская дипломатия пыталась активно вмешиваться во внутренние дела России и за предложение помощи Елизавете в борьбе за престол добиться от неё определённых политических и территориальных уступок, означавших добровольный отказ от завоеваний Петра I.

Императрица Елизавета Петровна царствовала двадцать лет, с 1741 по 1761 год. Наиболее законная из всех преемников Петра I, поднятая на престол с помощью гвардейцев, она, как писал В.О. Ключевский, "унаследовала энергию своего отца, строила дворцы в двадцать четыре часа и в двое суток проезжала путь от Москвы до Петербурга, мирная и беззаботная, она брала Берлин и побеждала первого стратега того времени Фридриха Великого... ее двор превратился в театральное фойе -- все говорили о французской комедии, итальянской опере, а двери не закрывались, в окна дуло, вода текла по стенам -- такая «золоченая нищета».

Стержнем ее политики стало расширение и укрепление прав и привилегий дворянства. Помещики теперь обладали правом ссылать непокорных крестьян в Сибирь и распоряжаться не только землей, но и личностью и имуществом крепостных. При Елизавете Петровне были восстановлены в правах Сенат, Главный магистрат, коллегии. В 1755 г. был открыт Московский университет -- первый в России.

Показателем возросшего влияния России на международную жизнь являлось ее активное участие в общеевропейском конфликте второй половины XVIII в. -- в Семилетней войне 1756 -- 1763 гг.

Россия вступала в войну в 1757 г. В первом же сражении у деревни Гросс- Егерсдорф 19 августа 1757 г. русские войска нанесли прусским войскам серьезное поражение. В начале 1758 г. русские войска овладели Кенигсбергом. Население же Восточной Пруссии присягнуло императрице России -- Елизавете. Кульминацией военной кампании 1760 г. было взятие 28 сентября Берлина русской армией под командованием Чернышова. (Фридрих II стоял на краю гибели, но его спас резкий поворот во внешней политике России, вызванный вступлением на престол Петра III, который сразу же разорвал военный союз с Австрией, прекратил военные действия против Пруссии и даже предложил Фридриху военную помощь) .

Преемником Елизаветы Петровны стал её племянник Карл-Пётр-Ульрих - герцог Голштинский - сын старшей сестры Елизаветы Петровны - Анны и значит по линии матери - внук Петра I. Он взошёл на престол под именем Петра III (1761-1762 гг.) 18 февраля 1762 г. был опубликован Манифест о пожаловании «всему российскому благородному дворянству вольности и свободы», т.е. об освобождении от обязательной службы. «Манифест», снявший с сословия вековую повинность, был воспринят дворянством с энтузиазмом.

Петром III были изданы Указы об упразднении Тайной канцелярии, о разрешении вернуться в Россию бежавшим за границу раскольникам с запрещением преследовать за раскол. Однако, вскоре политика Петра III вызвала в обществе недовольство, восстановила против него столичное общество.

Особое недовольство среди офицеров вызвал отказ Петра III от всех завоеваний в период победоносной Семилетней войны с Пруссией (1755-1762 гг.), которую вела Елизавета Петровна. В гвардии созрел заговор с целью свержения Петра III.

В результате последнего в XVIII веке дворцового переворота, осуществлённого 28 июня 1762 г., на русский престол была возведена жена Петра III, ставшая императрицей Екатериной II (1762-1796 гг.). Во время дворцового переворота Екатерину поддерживали влиятельные представители аристократии: граф К. Г. Разумовский, воспитатель Павла I Н. И. Панин, генерал- прокурор И. А. Глебов, Княгиня Е. Р. Дашкова, многие гвардейские офицеры. Екатерина подобно Петру, которого она боготворила, окружила себя преданными людьми. Она щедро вознаграждала своих соратников и фаворитов.

Попытка Петра III вступить в переговоры ни к чему не привела, и он был вынужден собственноручно подписать присланный Екатериной акт "самопроизвольного" клятвенного отречения от престола.

Так завершилась эпоха "дворцовых переворотов".

В истории России XVIII века есть явление, не имеющее аналогов в жизни европейских стран того же периода. Явление это – особая политическая роль русской . Невозможно достаточно полно понять период российской истории от Петра I до Павла I, и даже до Николая II, не исследовав политической истории гвардии. Работа эта между тем еще не проделана. Не изучен с достаточной точностью социальный состав гвардии, характер и динамика его изменения. И эта неизученность рождает исторические мифы.

Речь идет именно о политической истории, ибо после Полтавской победы и Прутского поражения на протяжении многих десятилетий XVIII века гвардия не принимала сколько-нибудь активного участия в военных действиях. Сферой деятельности гвардейских полков была политика.

Решающей силой дворцовых переворотов оказалась гвардия, привилегированная часть созданной Петром регулярной армии (это знаменитые Семеновский и Преображенский полки, в 1730-е годы к ним прибавились два новых, Измайловский и Конногвардейский). Ее участие решало исход дела: на чьей стороне была гвардия, та группировка одерживала победу. Гвардия была не только привилегированной частью русского войска, она являлась представительницей целого сословия (дворянского), из среды которого почти исключительно формировалась и интересы которого представляла.

Создавая в 1692 году гвардию, Петр хотел противопоставить ее стрельцам – привилегированным пехотным полкам московских царей, которые к концу XVII века стали вмешиваться в политику. «Янычары!» – так презрительно называл их Петр. У него были причины для ненависти – навсегда он, десятилетний мальчик, запомнил жуткий Стрелецкий бунт 1682 года, когда на копьях стрельцов погибли его ближайшие родственники. Гвардия – первое и, может быть, наиболее совершенное создание Петра. Эти два полка – шесть тысяч штыков – по боевой выучке и воинскому духу могли потягаться с лучшими полками Европы. Гвардия для Петра была опорой в борьбе за власть и в удержании власти. По свидетельству современников, Петр часто говорил, что между гвардейцами нет ни одного, которому бы он смело не решился поручить свою жизнь. Гвардия для Петра была «кузницей кадров». Гвардейские офицеры и сержанты выполняли любые поручения царя – от организации горной промышленности до контроля за действиями высшего Генералитета. Гвардия всегда знала свой долг – была так воспитана. Она казалась Петру той идеальной моделью, ориентируясь на которую он мечтал создать свое «регулярное» государство – четкое, послушное, сильное в военном отношении, слаженно и добросовестно работающее. А гвардия боготворила своего создателя. И недаром. Дело было не только в почестях и привилегиях. Петр сумел внушить семеновцам и преображенцам ощущение участия в строительстве нового государства. Гвардеец не только был, но и осознавал себя государственным человеком. И это совершенно новое для рядового русского человека самоощущение давало петровскому гвардейцу необыкновенные силы.

Стрелец царя Алексея Михайловича тоже был . Но он стоял за традицию, за незыблемость или медленную эволюцию государственного быта, сливающегося для него с бытом домашним, его идеалом было сохранение окружающей его жизни, ее эталонных ценностей. Петровский гвардеец чувствовал себя созидателем нового и небывалого. В отличие от стрельца, он куда меньше был связан с бытом. Он был предан будущему. Он жил с ощущением постоянного порыва, движения, совершенствования. Это был человек реформы как жизненного принципа. Именно это мироощущение и самоощущение, а не бритый подбородок и европейский мундир принципиально отличали петровского гвардейца от солдата допетровского.
Но не успел основатель и первый полковник Преображенского полка закрыть глаза, как его любимцы в зеленых мундирах превратились в новых янычар.
Прекрасно снаряженные, образцово вооруженные и обученные гвардейцы всегда были гордостью и опорой русского престола. Их мужество, стойкость, самоотверженность много раз решали судьбу сражений, кампаний, целых войн в пользу русского оружия.

Но есть и иная, менее героическая страница в летописи императорской гвардии. Гвардейцы, эти красавцы, дуэлянты, волокиты, избалованные вниманием столичных и провинциальных дам, составляли особую привилегированную воинскую часть русской армии со своими традициями, обычаями, психологией. Главной обязанностью гвардии была охрана покоя и безопасности самодержца, царской семьи и двора. Стоя на часах снаружи и внутри царского дворца, они видели изнанку придворной жизни. Мимо них в царские спальни прокрадывались фавориты, они слышали сплетни и видели безобразные ссоры, без которых не мог жить двор. Гвардейцы не испытывали благоговейного трепета перед блещущими золотом и бриллиантами придворными, они скучали на пышных церемониях – для них все это было привычно, и обо всем они имели свое, часто нелицеприятное мнение.
Важно и то, что у гвардейцев было преувеличенное представление о своей роли в жизни двора, столицы, России. Петр I создал силу, на протяжении XVIII века выступающую главным вершителем судеб монархов и претендентов на престол. Гвардейские полки, дворянские по составу, являлись ближайшей опорой трона. Они представляли ту реальную вооруженную силу при дворе, которая могла содействовать и возведению на престол, и низложению царей. Поэтому правители всячески старались заручиться поддержкой гвардии, осыпали ее знаками внимания и милостями. Между гвардией и монархом устанавливались особые отношения: гвардейская казарма и царский дворец оказывались тесно связанными друг с другом. Служба в гвардии не была доходна – она требовала больших средств, но зато открывала хорошие карьерные виды, дорогу политическому честолюбию и авантюризму, столь типичному для XVIII века с его головокружительными взлетами и падениями «случайных» людей.

И тем не менее часто оказывалось, что «свирепыми русскими янычарами» можно успешно управлять. Лестью, посулами, деньгами ловкие придворные дельцы умели направить раскаленный гвардейский поток в нужное русло, так что усатые красавцы даже не подозревали о своей жалкой роли марионеток в руках интриганов и авантюристов. Впрочем, как обоюдоострый меч, гвардия была опасна и для тех, кто пользовался ее услугами. Императоры и первейшие вельможи нередко становились заложниками необузданной и капризной вооруженной толпы гвардейцев. И вот эту зловещую в русской истории роль гвардии проницательно понял французский посланник в Петербурге Жан Кампредон, написавший своему повелителю Людовику XV сразу же после вступления на престол Екатерины I: «Решение гвардии здесь закон». И это было правдой, XVIII век вошел в русскую как «век дворцовых переворотов». И все эти перевороты делались руками гвардейцев.

28 января 1725 года гвардейцы впервые сыграли свою политическую роль в драме русской истории, сразу после смерти первого императора приведя к трону вдову Петра Великого в обход прочих наследников. Это было первое самостоятельное выступление гвардии как политической силы.
Когда в мае 1727 года Екатерина I опасно занемогла, для решения вопроса о преемнике собрались чины высших правительственных учреждений: Верховного тайного совета, Сената, Синода, президенты коллегий. Среди них появились и майоры гвардии, как будто гвардейские офицеры составляли особую политическую корпорацию, без содействия которой не мог быть решен такой важный вопрос. В отличие от других гвардейских корпораций – римских преторианцев, турецких янычар, – русская гвардия превращалась именно в политиче скую корпорацию .

Не занимавшийся специально этой проблематикой историк Ключевский учуял суть явления. Дав в нескольких фразах беглый обзор «эпохи дворцовых переворотов», он далее формулирует основополагающие положения: «Это участие гвардии в государственных делах имело чрезвычайно важное значение, оказав могущественное влияние на ее политическое настроение. Первоначально послушное орудие в руках своих вожаков, она потом становится самостоятельной двигательницей событий, вмешиваясь в политику по собственному почину. Дворцовые перевороты были для нее подготовительной политической школой, развили в ней известные политические вкусы, привили к ней известный политический образ мыслей, создали настроение. Гвардейская казарма – противовес и подчас открытый противник Сената и Верховного тайного совета».

Это мудрый пассаж. Вместе с тем здесь есть против чего возразить. Во-первых, определенную политическую школу гвардия прошла еще при Петре. К эпохе дворцовых переворотов она пришла уже «политической корпорацией». Ее претензии на решение вопросов, подлежащих компетенции правительствующих учреждений – Сената и Верховного совета, зиждились на воспоминаниях о той роли, которую отвел ей Петр в последнее десятилетие своего царствования, роли контролирующей и регулирующей силы, подотчетной только царю.

Во-вторых, вряд ли в 1725-м и 1727 году гвардия была «послушным орудием» в руках Меншикова и Бутурлина. Она была «послушным орудием» – идеальным орудием – в руках своего создателя, а с его смертью немедленно стала самостоятельной силой. Гвардия пошла за Меншиковым и Бутурлиным потому, что их программа в этот момент была действительно органически близкой гвардейцам: Екатерина представлялась преображенцам и семеновцам гарантом буквального следования предначертаниям первого императора.

Гвардия выбирала не просто царствующую особу, она выбирала принцип. Причем выбирала гвардия не между петровской и допетровской Россией, а она делала свой выбор в январе 1725 года между двумя тенденциями политического реформирования страны – умеренного, но несомненного движения в сторону ограничения самодержавия и неизбежного при этом увеличения свободы в стране, с одной стороны, и дальнейшего развития и укрепления военно-бюрократического государства, основанного на тотальном рабстве, – с другой.
Гвардия в 1725 году выбрала второй вариант.

«История человечества. Россия / худож.-оформитель О. Н. Иванова.»: Фолио; Харьков; 2013