Главная Электромагнитные явления Русский фабрикант, книгоиздатель, меценат, владелец художественной галереи и благотворитель. Козьма Солдатёнков: русский медичи и щедрый спонсор

Русский фабрикант, книгоиздатель, меценат, владелец художественной галереи и благотворитель. Козьма Солдатёнков: русский медичи и щедрый спонсор

Солдатёнков Козьма (Кузьма) Терентьевич

(род. в 1818 г. - ум. в 1901 г.)

Русский предприниматель, купец-миллионер, занимавшийся производством и торговлей хлопчатобумажной пряжей и ситцами. Основатель и совладелец знаменитой Кренголъмской мануфактуры, являвшейся одной из самых высокоприбыльных предприятий России XIX в. Известный прогрессивный книгоиздатель и меценат.

Самым ярким представителем известной в России династии «хлопковых королей» является Кузьма Терентьевич Солдатёнков. Историк А. Н. Боханов писал о нем: «Казалось бы, что этому внуку крестьянина и сыну купца, что называется, “на роду написано” до конца своих дней оставаться купцом-лабазником. Между тем природный ум и широкий живой интерес к жизни сделали этого человека одним из известнейших русских издателей и ценителей искусства».

Семья старообрядцев Солдатёнковых числилась «по торговой части» еще с конца XVIII столетия. Родоначальником ее был крестьянин деревни Прокуниной Коломенского уезда Московской губернии Егор Васильев, который в 1795 г. записался в купеческое сословие, а спустя два года переселился вместе со своим семейством в Первопрестольную. Его сын Терентий уже исправно торговал в Гостином дворе хлопчатобумажной пряжей и ситцами. Известно, что в 1825 г. он числился купцом 1-й гильдии и имел звание почетного гражданина Москвы.

Во владении Солдатёнковых в то время находилась бумаготкацкая фабрика, расположенная непосредственно в городской черте. В 1843 г. она насчитывала 100 станов с числом рабочих до 150 человек. Фабрика производила брючную материю, тик и миткаль, имея годовой объем производства около 40 тыс. рублей серебром. Кроме производственной деятельности Терентий успешно торговал хлопчатобумажными изделиями своей фабрики, а также наладил торговлю хлебом. С малых лет отцу в лавке помогал его сын Козьма.

Говоря о детских годах Козьмы Терентьевича, один из хорошо знавших его людей писал, что он «родился и вырос в очень грубой и невежественной среде Рогожской заставы, не получил никакого образования, еле обучен был русской грамоте и всю свою юность провел “в мальчиках” за прилавком своего богатого отца, получая от него медные гроши на дневное прокормление в холодных торговых рядах». В течение всей жизни К. Т. Солдатёнкова преследовало желание вырваться за пределы узких интересов своего сословия, получить знания, приобщиться к миру культуры и просвещения. Это стремление являлось движущей силой, заставлявшей знаменитого предпринимателя постоянно заниматься самообразованием.

В 1845 г. после смерти Терентия Егоровича семейное дело перешло к его старшему сыну Ивану. Однако занимался он им недолго, поскольку в 1852 г. скоропостижно скончался. Козьму Терентьевича это печальное известие настигло в Женеве, во время первого заграничного путешествия. Срочно вернувшись домой, Солдатёнков похоронил брата и «на помин его души» пожертвовал 30 тыс. рублей серебром, употребленные на выкуп из долговой тюрьмы содержащихся там недоимщиков. С этого знаменательного факта благотворительности началось участие бизнесмена в общественной жизни Москвы, принесшее ему уважение современников и посмертную славу.

Свою предпринимательскую деятельность Козьма Терентьевич начал с торговли бумажной пряжей и изделиями фамильной фабрики в старом Гостином дворе, где он снимал небольшую лавку из двух комнат. Через некоторое время предприниматель расширил круг своих деловых интересов и занялся дисконтными операциями с векселями, а также стал пайщиком ряда крупных торгово-промышленных фирм, в числе которых была знаменитая Никольская мануфактура Морозовых. Именно это участие в деятельности различных предприятий и удачное помещение в них капитала впоследствии принесли ему самые значительные доходы, позволившие еще больше развернуть производство. Так, в 1857 г. вместе с бароном Людвигом Клопом и братьями Хлудовыми он стал основателем и совладельцем известной Кренгольмской текстильной мануфактуры, которая сразу вошла в число самых высокоприбыльных предприятий России того времени. Козьма Терентьевич был также крупным пайщиком текстильных фабрик Гюбнера, Цинделя, Даниловской и Никольской мануфактур, а также Трехгорного пивоваренного товарищества.

Особенно много возможностей для проведения крупных операций появилось у Солдатёнкова после отмены крепостного права. К примеру, в 1874 г., когда скончался основатель Цинделевской текстильной мануфактуры и его наследники не проявили стремления к предпринимательской деятельности, Козьма Терентьевич воспользовался этим обстоятельством и, пригласив своих старых компаньонов (Л. Клопа, братьев Хлудовых и других московских заводчиков), преобразовал предприятие в паевое товарищество, оставив за собой значительное число паев. Таким же образом вместе с группой ведущих текстильных магнатов в 1880 г. им была приобретена Даниловская хлопкопрядильная фабрика в Москве.

Активно участвовал Солдатёнков и в быстро развивавшемся инновационном бизнесе. Он являлся акционером ряда компаний по строительству железных дорог, Московского учетного банка, Московского страхового общества и т. д.

Вышедший из купеческой среды и поневоле вращавшийся в ней, Козьма Терентьевич душой всегда принадлежал к другому миру, миру мысли и искусств, наложившему отпечаток на его характер и склонности. Эта внутренняя потребность души Солдатёнкова, реализовывалась в течение всей его жизни целеустремленной филантропической, меценатской и общественной деятельностью.

Уже в дореформенные годы текстильный фабрикант играл заметную роль в деятельности организаций, которые, казалось бы, никакого отношения к предпринимательской деятельности не имели. Согласно «формулярному списку о службе», составленному Московской купеческой управой в 1894 г., потомственный почетный гражданин, купец 1-й гильдии, коммерции советник К. Т. Солдатёнков состоял членом Московского отделения Совета торговли и мануфактур, выборным Московского купеческого общества, гласным Московской городской думы, старшиной Московского биржевого комитета и членом Коммерческого суда. Кроме того, он являлся членом попечительных советов многих учебных заведений, в том числе Московского университета, Высших женских курсов, Московского училища живописи и ваяния, «Художественно-промышленного музеума» и состоял действительным членом Императорской Академии художеств.

В период Севастопольской кампании Козьма Терентьевич входил в комитет «для принятия от купечества пожертвований на государственное ополчение и другие военные надобности». Важная роль принадлежала Солдатёнкову в деятельности старообрядческой церкви. Тайно, через подставных лиц, он основал на Буковине так называемую Белокриницкую иерархию, которая объединила в своих рядах членов секты старообрядцев-поповцев и впоследствии была переведена в Москву.

Оппозиционная деятельность и радикализм взглядов Солдатёнкова в дореформенный период обращали на него пристальное внимание властей. Строптивый купец-миллионщик попал под негласный надзор полиции и даже подвергался постоянной слежке во время заграничных путешествий. Его активное участие в общественно-политической жизни Москвы и особенно в купеческих застольях-манифестациях не обошли в своих произведениях многие писатели и публицисты того времени.

Обобщенные черты облика Козьмы Терентьевича были использованы часто бывавшим у него в гостях писателем И. С. Тургеневым для создания образа современного купца пореформенной эпохи Капитона Голушкина в романе «Новь». Этот тургеневский герой был наделен многими чертами К. Т. Солдатёнкова и представлял собой «весьма плодотворного человека, стоящего на высоте европейского образования, хотя и старовера». Вот строки из романа, характеризующие предпринимателя нового типа: «Жажда популярности была его главной страстью. Эта же страсть, победившая в нем прирожденную скупость, бросила его... в оппозицию... свела его с нигилистами: он высказывал самые крайние мнения, трунил над собственным староверством, ел в пост скоромное, играл в карты, а шампанское пил как воду».

Исключительное значение в жизни К. Т. Солдатёнкова имела его связь в начале 1850-х гг. с членами московского кружка интеллекгуалов-западников, руководимого Т. Н. Грановским. Общение с этими высоко образованными людьми оказало решающее влияние на его образ жизни, помогло избавиться от крайностей политического радикализма и религиозного фанатизма, и со временем из скромного торговца он превратился в убежденного деятеля в области русского просвещения и культуры. Уже будучи тяжело больным, бизнесмен признавался, что заветы Грановского и других представителей Московского университета наложили отпечаток на всю его жизнь и он стремился исполнять их до последних своих дней.

Начало широкой благотворительной, меценатской и просветительной деятельности К. Т. Солдатёнкова относится еще к дореформенному периоду. В 1852 г. в Италии он познакомился со знаменитым художником А. А. Ивановым и попросил его быть своим консультантом. Будущий меценат договорился с мастером, что тот станет от его имени и на свой вкус покупать для него картины отечественных живописцев. Эту просьбу он выразил так: «Мое желание - собрать галерею только русских художников». Иванов охотно принял это поручение, и в результате кропотливого и тщательного собирательства Козьма Терентьевич стал владельцем одной из лучших и крупнейших, после Третьяковской галереи, коллекции русского изобразительного искусства, которая включала около 230 полотен. По мнению известного знатока русской живописи П. Бурышкина, коллекция картин К. Т. Солдатёнкова является не только «одной из самых ранних по времени ее составления, но и самых замечательных по превосходному и долгому существованию».

Вместе с тем, вкусы и образ жизни Козьмы Терентьевича были довольно причудливыми и нередко становилось объектом пересудов столичной публики. В 1865 г. он купил у семейства Нарышкиных родовое имение Кунцево, которое превратил в своеобразный центр общения и различных затей московского купечества. Здесь устраивались славившиеся своей изысканностью солдатёнковские обеды, организовывались шумные фейерверки и балы. Зимой предприниматель жил в своем роскошном особняке на Мясницкой, где располагались прекрасная библиотека и картинная галерея, а также молельня, в которой служил сам хозяин вместе со своим дальним родственником, торговцем церковными старопечатными книгами, Сергеем Михайловичем Большаковым, для чего оба надевали кафтаны особого покроя.

Хотя Солдатёнков и состоял старообрядцем Рогожской общины, в своей повседневной жизни он был далек от аскетических норм и даже, как вспоминал сосед по кунцевскому имению П. И. Щукин, «прожил много лет с француженкой Клемансой Карловной Дюпюи: называл он ее Клемансою, а она его Кузей. Причем, его гражданская жена очень плохо говорила по-русски, а Козьма Терентьевич кроме русского, не говорил ни на одном языке.»

В середине 1850-х гг., под влиянием членов московского кружка Грановского, Солдатёнков приступил к осуществлению еще одного своего подвижнического замысла - издательской программы по выпуску лучших произведений отечественной и мировой науки, литературы и культуры. В 1856 г. было создано издательство, первой книгой которого стал сборник стихов А. В. Кольцова. Затем были опубликованы стихи Н. П. Огарева, Н. А. Некрасова и опального поэта А. И. Полежаева, а также второе издание брошюры профессора-экономиста И. К. Бабста, в которой шла речь об экономической отсталости России и необходимости проведения в ней политических и экономических реформ. Позже увидели свет произведения И. С. Тургенева, стихи А. А. Фета, Я. П. Полонского, С. Я. Надсона, книги русских историков Т. Н. Грановского, И. Е. Забелина, В. О. Ключевского, труды крупнейших зарубежных историков, философов, экономистов и искусствоведов Г. Вебера, Э. Лависса, А. Рамбо, Т. Моммзена, Дж. Милля, Д. Рикардо, Д. Юма, А. Смита. Не были обойдены вниманием и памятники мировой классики - Гомер, Саади, В. Шекспир и др. Таким образом, в изданиях Солдатёнкова, по словам его ближайшего друга и соратника Митрофана Павловича Щепкина, предстал «целый пантеон знаменитых людей».

В 1857 г. на Лубянке был открыт магазин для продажи книг издательства. Устроен он был на европейский манер и стал для Москвы делом совершенно новым. Козьма Терентьевич не рассматривал его как средство извлечения прибыли, рассчитывая всего на 5 % годового дохода, что изначально планировалось направлять на текущие нужды торгового заведения. При магазине была открыта библиотека для чтения.

За полвека издательство Солдатёнкова выпустило не так уж и много книг - по разным подсчетам, от 170 до 200 наименований. Однако это сравнительно небольшое число изданий отличалось удачным выбором авторов и принесло предпринимателю заслуженную славу. Как отмечалось современниками, не только в Москве, но и по всей России трудно было найти другого книгоиздателя, которого можно было поставить рядом с Солдатёнковым по количеству и уровню издания фундаментальных сочинений и трудов по самым разнообразным отраслям знания. Благодаря Козьме Терентьевичу русская научная литература обогатилась целым рядом работ, которые, ввиду своей «некоммерческой» специфики, могли вообще не появиться в России. Издательская деятельность позволила Солдатёнкову внести огромный вклад в развитие общества, познакомив российского читателя с лучшими художественными произведениями и работами выдающихся деятелей общественной мысли.

Особенно большое место в жизни предпринимателя занимала благотворительная деятельность, которая по своим масштабам была столь небывалой, что поражала современников. Лев Толстой, например, с восхищением писал Солдатёнкову, что тот употребляет большую часть своего богатства на добрые дела. Такая щедрость «хлопкового короля» объяснялась не только его человеколюбием и демократизмом, но и тем, что для него было характерно раннее осознание взаимосвязи между личным и общественным богатством. Впоследствии это убеждение трансформировалось в концепцию «общественного служения», с которой Козьма Терентьевич познакомился на лекциях известного русского экономиста и фабричного инспектора, профессора И. И. Янжула. Идея об «ответственности богатства», составлявшая основу этих выступлений, в свою очередь базировалась на теориях американского миллионера и филантропа Эндрю Карнеги. Янжул писал в своих воспоминаниях, что Солдатёнков, присутствовавший на одной из лекций вместе с другими крупными московскими промышленниками, был в таком восторге от нее, что позднее пришел просить согласия на ее опубликование.

Этому «общественному служению» предприниматель отдавал все свои силы и средства. С тех пор как Козьма Терентьевич унаследовал отцовский бизнес, он строил школы, больницы и дома призрения, оказывал материальную поддержку литераторам и печатным изданиям либерального направления. Румянцевский музей в течение сорока лет ежегодно получал от Солдатёнкова 1 тыс. рублей на текущие нужды, а затем получил в дар ценную библиотеку, насчитывавшую 8 тыс. книг и 15 тыс. экземпляров журналов. При этом, заботясь о целостности коллекции и сохранении доброй памяти о себе, даритель выражал желание, чтобы все жертвуемые им «предметы были помещены в отдельной зале музея, с наименованием таковой “Солдатёнковской”». Этот дар был одним из пунктов его завещания, произведшего огромное впечатление на современников.

По этому же завещанию городская купеческая управа получала 1,3 млн рублей «на учреждение и устройство в Москве ремесленного училища под названием “Ремесленное училище Солдатёнкова” для бесплатного обучения в оном бедных детей мужского пола без различия их состояния и вероисповедания, разным ремеслам, относящимся к техническому производству». Кроме того, свыше 1 млн рублей поступало в Московское городское общественное управление «на предмет устройства и содержания новой бесплатной больницы для всех бедных, находящихся в Москве, без различия званий, сословий и религий, под названием “Больница Солдатёнкова”». Уже эти пункты делали завещание посмертным памятником предпринимателю. Однако «хлопковый король» этим не ограничился. Немалые вклады были направлены в Российскую академию наук, Московский университет, мужскую и женскую гимназии города на развитие образования, науки и культуры.

Кроме того, Козьма Терентьевич распорядился все оставшиеся на складе и в доме книги (а они оценивались в 150 тыс. рублей) «раздать безвозмездно в библиотеки, учебные заведения и вообще доступные читальни, а все, что останется, должно быть продано и вырученные суммы и все деньги, полученные от изданий и оставшиеся от расходов по ним, внести в Московскую городскую управу для употребления в пользу городских училищ». Всего, по разным оценкам, К. Т. Солдатёнков передал в общественное пользование в виде пожертвований, вкладов или в другой форме практически все капиталы, нажитые им за годы предпринимательской деятельности.

Осуществление духовного завещания К. Т. Солдатёнкова шло с большим трудом, однако практически все его пункты в конце концов были реализованы. Особенно трудно выполнялось распоряжение по постройке больницы, которая была завершена только в 1908 г. До 1920 г. она носила имя своего создателя, а впоследствии получила название «Боткинской». Такая же участь постигла и училище и «Солдатёнковскую залу» в Румянцевском музее, коллекция которой была расформирована и разошлась после революции по разным галереям и художественным музеям страны.

Еще при жизни за свои заслуги и пожертвования К. Т. Солдатёнков был пожалован высшими российскими орденами - св. Станислава двух степеней, св. Анны 2-й степени и св. Владимира 4-й степени. В памяти людей он навсегда остался человеком, который, как говорилось в одном из посвященных ему стихотворных некрологов, «и миллионы покорив, не покорился миллионам».

Козьма Солдатёнков родился в Москве, в купеческой семье. Его дед Егор Васильевич родился в деревне, расположенной близ Павловского Посада, организовал там же в 1874 году небольшое шёлкоткацкое производство, где сам работал на станке вместе с двумя сыновьями Терентием и Константином. Сыновья вскоре переселились в Москву. Дела вели толково и стали владельцами ткацкой фабрики, где трудились около сотни наёмных рабочих, выпускавших шёлковые ткани. Торговали они также бумажной пряжей и хлопком.

К. Т. Солдатёнков систематического образования не получил, но отличался незаурядным природным умом.

В 1852 году после смерти старшего брата Ивана Терентьевича стал управлять семейным предприятием, которое впоследствии унаследовал его племянник Василий Иванович Солдатёнков (1847-1910).

Был крупным текстильным фабрикантом; приобрёл широкую известность как покровитель искусства и бескорыстный издатель ряда ценных сочинений. С конца 1840-х годов собирал картины преимущественно русских художников (К. П. Брюллов, А. А. Иванов, В. Г. Перов, П. А. Федотов и других). Помощь в их отборе ему оказывал брат В. П. Боткина искусствовед Николай Петрович Боткин и художник Александр Андреевич Иванов. За богатое и щедрое покровительство искусствам он получил прозвище «Козьма Медичи».

Участвовал в создании крупнейшей в России текстильной фирмы - Товарищества Кренгольмской мануфактуры бумажных изделий в Нарве (1857, член правления), Московского учётного банка (1869, член совета). Один из главных организаторов мануфактурных фирм - «Товарищество Гюбнера Альберта» (1871), пайщик Товарищества Никольской мануфактуры «Саввы Морозова сын и Ко» (1873).

Солдатёнков: член Коммерческого суда (1854-1858), член и старшина Московского биржевого комитета (1855-1858); во время Крымской войны - член Комитета для принятия от купечества средств на военные надобности (1855-1856), член Московского отделения Совета торговли и мануфактур, выборный Московского купеческого общества, гласный Московской городской думы (1863-1873), член попечительского совета Художественно-промышленного музея (с 1865), действительный член Общества любителей коммерческих знаний при Академии Коммерческих наук, член совета благотворительного общества при Басманной больнице, член Попечительного комитета женских курсов В. Герье. В 1866 году Солдатёнков основал так называемую Солдатёнковскую богадельню («Богадельня коммерции советника К. Т. Солдатёнкова в память 19 февраля 1861 года») на 100 постоянных жителей Москвы и заезжих «всех сословий и исповеданий, но преимущественно из бывших дворовых людей». Он предоставил для богадельни двухэтажное кирпичное здание (Бывшая 4-я Мещанская, теперь - Мещанская улица, 15) и капитал в 15 тысяч рублей, затем ежегодное дополнительное финансирование, был её пожизненным попечителем. В 1894 году Солдатёнков перевёл 2 400 рублей за гипсы Мюнхенской глиптотеки И. В. Цветаеву, собиравшему тогда коллекцию слепков всемирно известных произведений для создаваемого им Музея изящных искусств.

Скончался 19 мая (1 июня) 1901 и погребен на Рогожском кладбище. К сожалению, советские годы не пощадили ни могилу Козьмы Терентьевича Солдатенкова, ни большую усыпальницу купцов-старообрядцев Солдатёнковых (участок 4 кладбища).

В 1901 году по завещанию Солдатенкова его библиотека (8 тысяч томов книг и 15 тысяч экземпляров журналов), а также коллекция русской живописи (258 полотен и 17 скульптур) перешла к Румянцевскому музею и как национальное достояние хранилась в отдельной зале с наименованием «Солдатёнковской». После закрытия Румянцевского музея в 1924 году они пополнили фонды Третьяковской галереи и Русского музея. Часть икон из его собрания была завещана Покровскому собору Рогожского кладбища.

В исполнение духовного завещания Солдатёнкова были построены ремесленное училище имени К. Т. Солдатёнкова (1909) (трёхэтажное здание архитектора В. Шервуда на Донской улице, 37) и городская больница для бедных (до 1920 года - Солдатенковская больница).

Издательская деятельность

По инициативе Н. Х. Кетчера, совместно с Н. М. Щепкиным, сыном знаменитого актера, Солдатёнков организовал в 1856 году издательство, открыл книжный магазин (1857).

Солдатёнковым были изданы:

сочинения Виссариона Белинского
сочинения Константин Кавелина
Афанасьев А. Н. Народные русские сказки. - М.: К. Солдатенков и Н. Щепкин, 1855-1863. - Вып. 1-8 (Изд. 2-е, М., 1873. - Кн. I-IV)
Вебер, Георг. Всеобщая история / Пер. с нем. Н. Г. Чернышевского, Е. Ф. Корша и др. - М., 1886-1893. - 15 тт.
Вейс, Герман. Внешний быт народов с древнейших времен / Пер. с нем. - М., 1873-1879. - 3 тт.
. Американская республика / Пер. с англ. - М., 1889-1890. - 3 тт.
Гаспари А. История итальянской литературы / Пер. К. Бальмонта - М., 1895-1897 - 2тт.
Гиббон, Эдуард. История упадка и разрушения Римской империи / Пер. с англ. - М., 1883-1886. - 7 тт.
. История скандинавской литературы. От древнейших времен до наших дней / Пер. К. Бальмонта - М., 1894. - 496 с.
Грин, Джон Ричард. История английского народа / Пер. с англ. - 4 тт.
Дройзен, Иоганн Густав. История эллинизма / Пер. с нем. - 3 тт.
Зибер, Н. И. Очерки первобытной экономической культуры. - М., 1883.
Искусство в связи с общим развитием культуры и идеалы человечества / Пер. Е. Корша. - Москва, 1870-1875. - 5 тт.
Лотце Г. Микрокосм: Мысли о естественной и бытовой истории человечества. Опыт антропологии / Пер. Е. Корша. - М., 1866, 509 с.
Мальтус Т. Р. Опыт закона о народонаселении / Пер. Вернер И. А. - М., 1895. - 321 c.
Момсен, Теодор. Римская история / Пер. с нем. - М., 1885-1887. - 5 тт.
Тикнор, Джордж. История испанской литературы / Пер. с англ. - М., 1883-1891. - 3 тт.
Тренделенбург, Адольф. Логические исследования / Пер. с нем. - М., 1868.
Фрикен, А. фон. Римские катакомбы и памятники первоначального христианского искусства. - М., 1872-1880. - 4 чч.
. Историческая география Европы / Пер. с англ. - М., 1892. - 2 тт.
Шмидт, Карл. История педагогики, изложенная во всемирно-историческом развитии и органической связи с культурной жизнью народов / Пер. с нем. - М., 1877-1888. - Т. 1-4.

и многие другие капитальные произведения, преимущественно по истории.

С 1895 года по инициативе и под редакцией М. П. Щепкина выходила «Библиотека экономистов» (11 выпусков: произведения А. Смита, Д. Рикардо, Дж. Милля, Д. Юма).

Религиозные убеждения

К. Т. Солдатёнков принимал активное участие в жизни московской белокриницкой общины. Финансировал поездку в Лондон старообрядческому епископу Коломенскому Пафнутию (Овчинникову) и устроил его встречи с Н. П. Огарёвым, А. И. Герценом, В. И. Кельсиевым. В один из периодов был склонен к принятию единоверия о чём было сообщено митрополиту Московскому Филарету (Дроздову) председателем единоверческого Никольского прихода на Рогожском кладбище В. А. Сапёлкиным.

В 1862 году приветствовал составленное архиепископом Антонием (Шутовым) и Ксеносом (И. Г. Кабановым) Окружное послание.

В Рогожском посёлке на средства Солдатёнкова была выстроена богадельня.

В 1881 году, когда правительство разрешило поставить временный алтарь в Покровском храме на Рогожском кладбище. Строить его было некогда, и Солдатёнков предложил в качестве временного алтаря свою походную церковь, которую он заказал во Франции. Через два года она была возвращена в дом хозяина.

Московские адреса

Мясницкая, 37

Усадьба, в которой жил К. Т. Солдатёнков включала главный дом (№ 37), западный флигель (№ 33) и восточный флигель (№ 37 стр. 3). В конце XVIII века здесь был «двор купца А. И. Докучаева в приходе церкви Николая Чудотворца на Мясницкой».

После московского пожара 1812 года усадьба была восстановлена в 1819-1821 годах по проекту архитекторов О. И. Бове и А. Г. Григорьева; затем перестроена А. И. Резановым. С 1857 года ей владел Солдатенков. Здесь находилась собранная им огромная библиотека и коллекция картин. Управляющим усадьбы был его сын от гражданского брака с Клемансо Карловной Дебуи (Дюпон) - И. И. Барышев.

В домашней молельне Солдатёнкова были иконы строгановской школы. К числу ценнейших относились подписные иконы XVI века - «Погребение Иоанна Богослова» мастера Никифора Славина и «Неделя шестая о слепом» мастера Истомы Савина. Жемчужиной собрания был «Спас» Андрея Рублева, приобретённый Солдатёнковым в Саввино-Сторожевском монастыре.

Солдатёнковская больница в Москве (ГКБ им. С. П. Боткина)

Согласно завещанию Солдатёнкова, из его капитала выделялись средства для постройки в Москве бесплатной больницы для бедных независимо от сословий и религий. Московское городское управление выделило в 1903 году 10 десятин земли на Ходынском поле. Строительство было начато в 1908 году, а в 1910 году состоялось её официальное открытие. В настоящее время больница носит название Городская клиническая больница имени С. П. Боткина (2-й Боткинский проезд, 5; в 1992 году у здания администрации был установлен памятник Солдатёнкову).

Усадьба Дебуи - Дёминой

В 1862 году купцы Золотаревы продали участок (нынешний адрес - Сверчков пер., 3/2) вместе с садом Козьме Терентьевичу Солдатёнкову, который построил здесь одноэтажный особняк для своей гражданской жены Клемансо Карловны Дебуи (1822-1908).

После смерти Дебуи в 1910 году владелицей дома стала Мария Терентьевна Дёмина. При ней особняк перестроили по проекту архитектора Струкова; в 1967 году появился второй этаж и в особняке до 2003 года разместилось посольство Афганистана.

Кунцево

В Филёвском парке Кунцево находится усадьба, которую в 1865 году Солдатёнков приобрёл у В. Л. Нарышкина. В это время 130 десятин земли располагались в живописном дачном месте. После пожара 1812 года здесь были выстроены главный дом и два симметричных одноэтажных флигеля, сооруженных в ампирных формах и подчеркивавших главную ось комплекса. На протяжении XIX века главный дом перестраивался дважды - в середине века и после покупки его Солдатенковым. Здесь Солдатенков устраивал для своих друзей великолепные праздники, с роскошными обедами, концертами и фейерверками. Здесь, в Кунцево, он открыл детскую школу для местных крестьян.

До 1974 года главный дом был деревянным, однако утратил бельведер. В 1976 году после пожара он был разобран и восстановлен в кирпиче, но первоначальные архитектурные формы сохранились.

Буккер Игорь 04.04.2019 в 9:00

О том, что идейные противники западники и славянофилы вели беспощадный спор на страницах журнала "Колокол" и газеты "День", обвиняя друг друга во всех смертных грехах, многие помнят из школьного учебника. Но любопытен такой факт: печатались оба издания на деньги одно и того же мецената - Козьмы Солдатёнкова. Русский медичи был щедрым спонсором.

В церковно-славянской азбуке буквы "ё" нет, зато именно она делает фамилию московского предпринимателя, известного книгоиздателя и владельца художественной галереи Козьмы Терентьевича Солдатёнкова неповторимой и узнаваемой.

Про основателя знаменитого купеческого рода, крестьянина-старообрядца Егора Васильевича Солдатенкова известно, что он в 1795 или 1797 году переселился в Москву из подмосковной деревни Прокунино и записался во вторую купеческую гильдию. В 1820 году в благотворительных целях он пожертвовал на защиту Отечества 20 тысяч рублей. Сумма по тем временам сопоставимая со стоимостью небольшой деревеньки с крепостными душами, следовательно, дела у Егора Васильевича шли в гору.

Было у него два сына - Терентий и Константин. В 1810 году сыновья в Рогожской части Белокаменной владели бумаготкацкой фабрикой и торговали хлебом, хлопчатобумажной пряжей и ситцами. В 1825 году оба брата Солдатенковы числились купцами первой гильдии. Не много ни мало, но при визитах к высокопоставленному лицу имели право надевать шпагу и вполне могли рассчитывать получить звание потомственного почетного гражданина.

У Терентия росли два сына - Иван и Козьма, у младшего были две дочери - Ефросинья, прожившая всего пять лет, и Мария. Братья и сестры жили одним домом. Мальчики осваивали купеческую премудрость, а по выходным ходили в старообрядческую церковь на Рогожском кладбище. После смерти отца братья (разумеется, почетные граждане и московские купцы первой гильдии) получили в наследство огромную фабрику и целую сеть торговых лавок. Во главе семейного дела стоял старший брат, а Козьма промышлял спекуляциями паями и махинациями на бирже. И хотя оба брата не получили систематического образования - копейку сосчитать ох как могли. С кончиной брата, Козьма в 1852 году стал полноправным хозяином финансовой империи.

Известие о кончине Ивана Терентьевича застало Козьму Терентьевича за границей. Он как раз со знакомым искусствоведом Николаем Боткиным посещал колонию русских художников в Риме, Неаполе и Сорренто. В России картины отечественных живописцев продавались из рук вон плохо, а на Западе о русской художественной школе вообще никто ничего не слышал. Так будет продолжаться довольно долго. Даже в первой половине 1920-х годов английский разведчик Сидней Рейли для финансирования антибольшевистского восстания будет предлагать подпольщикам из "Треста" выкрасть из советских музеев и сбыть за границей исключительно картины европейских мастеров. Мода на русский авангард и абстракционизм придет несколько позже.

Боткин водил мецената только к хорошим художникам, а 33-летний московский купец покупал у них холсты не торгуясь. Уезжая на родину, он попросил художника Александра Андреевича Иванова покупать для него картины, которые будут выставлены в будущей московской галерее Солдатенкова. Друзья и знакомые обыгрывали имя Козьмы- присоединили к нему имя Медичи - известного рода также покровительствовавшего искусствам.

Прибыв в Первопрестольную, Козьма Терентьевич сделал широкий жест и в память о покойном брате за 30 тысяч рублей выкупил из долговой тюрьмы всех пребывавших там московских неплательщиков. Среди которых преимущественно были дворяне и представители творческой богемы. Так богач обеспечил себе паблисити в кругах интеллигенции и вызвал ржание прижимистых купчишек. Друзьями Солдатенкова- Медичи стали многие враги царского режима, такие как Герцен с Огаревым. На деньги этого мецената и покровителя искусств издавались герценовский "Колокол" и приложение "Общее вече".

Дом Солдатенкова на Мясницкой улице превратился в прибежище "лиц неблагонадежных", а сам Козьма Терентьевич попал в ряды "западников, желающих беспорядков и возмущения". Как только об этом доложили Солдатенкову, он моментально отсчитал нужную сумму на рупор славянофильского движения еженедельную литературно-политическую газету "День" и за свой счет издал сборник статей Б. Н. Чичерина. Сборник открывался статьей Чичерина, написанной им в соавторстве с К. Д. Кавелиным "Письмо к издателю "Колокола"". В этом программном документе высказывалось принципиальное расхождение с Герценом по поводу оценки французской революции 1848 года как "кровавого мятежа разнузданной толпы". Александр Иванович Герцен публично обозвал "русского Медичи" кретином, но деньги на издание "Колокола" продолжал просить.

Козьма Солдатенков состоял в гражданском браке с француженкой Клеманс Дюбуа. Клеманс Карловна родила в 1854 году сына, которого нарекли Иваном Ильичем Барышевым. Отец очень хотел, чтобы из сына вышел настоящий писатель. Сын взял себе литературный псевдоним Мясницкий и писал юмористические зарисовки из быта московского купечества, печатавшиеся в популярных тогда изданиях "Стрекоза", "Будильник" и других. В столице и в Москве ставили его комедии-фарсы, также пользовавшиеся успехом.

Свое состояние Козьма Терентьевич разделил между Клеманс Карловной, которой причиталось 150 000 рублей, сыну Ивану Ильичу - 25 000 рублей, слугам и крестьянам - 50 000 рублей, 100 000 рублей раздать бедным и нищим, полмиллиона на поддержку богаделен и вся недвижимость отходила племяннику Василию Ивановичу Солдатенкову. Картинная галерея и библиотека были завещаны Румянцевскому музею. 1 300 000 рублей он отписал на постройку ремесленного училища и около двух миллионов рублей на бесплатную больницу.

По завещанию Козьмы Терентьевича на его средства была построена "больница для всех бедных, находящихся в Москве, без различия званий, сословий и религий под названием Больница Солдатёнкова". В 1920 году больнице присвоили имя Сергея Петровича Боткина, лейб-медика царя Александра III и брата Николая Боткина, с которым Козьма некогда бродил по мастерским русских художников. Сергей Петрович человек был достойный и медик замечательный, вот только никакого отношения к больнице Солдатенкова он не имел.

московский предприниматель, старообрядец, известный книгоиздатель, владелец художественной галереи

Биография

Козьма Солдатёнков родился в Москве, в купеческой семье. Его дед Егор Васильевич родился в деревне, расположенной близ Павловского Посада , организовал там же в 1874 году небольшое шёлкоткацкое производство, где сам работал на станке вместе с двумя сыновьями Терентием и Константином. Сыновья вскоре переселились в Москву. Дела вели толково и стали владельцами ткацкой фабрики, где трудились около сотни наёмных рабочих, выпускавших шёлковые ткани. Торговали они также бумажной пряжей и хлопком.

К. Т. Солдатёнков систематического образования не получил, но отличался незаурядным природным умом.

Был крупным текстильным фабрикантом; приобрёл широкую известность как покровитель искусства и бескорыстный издатель ряда ценных сочинений. С конца 1840-х годов собирал картины преимущественно русских художников (К. П. Брюллов , А. А. Иванов , В. Г. Перов , П. А. Федотов и других). Помощь в их отборе ему оказывал брат В. П. Боткина искусствовед Николай Петрович Боткин и художник Александр Андреевич Иванов. За богатое и щедрое покровительство искусствам он получил прозвище «Козьма Медичи».

Солдатёнков: член Коммерческого суда (1854-1858), член и старшина Московского биржевого комитета (1855-1858); во время Крымской войны - член Комитета для принятия от купечества средств на военные надобности (1855-1856), член Московского отделения Совета торговли и мануфактур, выборный Московского купеческого общества, гласный Московской городской думы (1863-1873), член попечительского совета Художественно-промышленного музея (с 1865), действительный член Общества любителей коммерческих знаний при Академии Коммерческих наук, член совета благотворительного общества при Басманной больнице, член Попечительного комитета женских курсов В. Герье. В 1866 году Солдатёнков основал так называемую Солдатёнковскую богадельню («Богадельня коммерции советника К. Т. Солдатёнкова в память 19 февраля 1861 года») на 100 постоянных жителей Москвы и заезжих «всех сословий и исповеданий, но преимущественно из бывших дворовых людей». Он предоставил для богадельни двухэтажное кирпичное здание (Бывшая 4-я Мещанская, теперь - Мещанская улица, 15) и капитал в 15 тысяч рублей, затем ежегодное дополнительное финансирование, был её пожизненным попечителем. В 1894 году Солдатёнков перевёл 2 400 рублей за гипсы Мюнхенской глиптотеки И. В. Цветаеву , собиравшему тогда коллекцию слепков всемирно известных произведений для создаваемого им Музея изящных искусств.

22 октября 1818 года в Москве родился — московский предприниматель, текстильный фабрикант и крупный книгоиздатель. Владелец художественной галереи и старинного нарышкинского имения «Кунцево» .

Когда вышел манифест об отмене крепостного права, по крестьянской стране пошел слух: на самом деле царь ничего не подписывал, а просто щедрый Солдатенков выкупил всех крестьян и отпустил на волю. Эта история о том, как фатально внешнее заслоняет главное — своего рода благотворительная притча. Козьма Терентьевич Солдатенков — одна из наиболее необычных фигур в истории российского меценатства. Современник Павла Михайловича Третьякова , он занимался вроде бы примерно тем же самым — зарабатывал деньги, а на заработанное покупал картины выдающихся или, по крайней мере, перспективных художников. Подчас одних и тех же художников. Тем не менее отношение в богемном обществе к ним было разное.

Павла Михайловича любили, уважали и побаивались. Когда он появлялся в чьей-то мастерской, его встречали с трепетом. Демонстрировали все самое яркое и интересное. Сами готовы были приплатить, лишь бы картина оказалась в знаменитой галерее. Да и не надо было Третьякову посещать все эти мастерские — сами к нему шли, и сами приносили, и показывали, и с трепетом ждали решения. Совершенно равнодушный к алкоголю, презирающий любую праздность, Павел Третьяков дорожил каждой минутой своего времени. Когда к супруге приходили гости, сразу же уходил в свой кабинет. И этот образ жизни, эта неземная, а какая-то космическая отстраненность от мирских благ, делали знакомство с Третьяковым еще более заманчивым, более статусным.

Совсем другое дело — Солдатенков. Он был старше Третьякова на 14 лет, но когда Павел Михайлович решил заняться коллекционированием в 1850-х годах,он даже не вспомнил о существовании Козьмы Терентьевича. А между тем в своем особняке по нынешнему адресу Мясницкая, дом № 37 , царствовал Козьма Терентьевич Солдатенков, «мясницкий меценат », как его прозывали художники. Или «мясницкий Медичи », но это уже с оттенком иронии.

Вера Павловна , дочь Третьякова, так описывала Солдатенкова:

Он всегда летом ходил в сером сюртуке, в серой накидке и серой фетровой шляпе с большими полями. Он был небольшого роста, плотный, широкий, с некрасивым, но умным, выразительным лицом… Носил небольшую бородку и довольно длинные волосы, зачесанные назад; в нем чувствовалась большая сила, физическая и душевная, нередко встречающаяся у русских старообрядцев.

А вот еще одно описание внешности Козьмы Терентьевича:

Это был человек лет сорока, довольно тучный и некрасивый, рябой, с небольшими свиными глазками; говорил он очень поспешно и как бы путаясь в словах; размахивал руками, ногами семенил, похохатывал… вообще производил впечатление парня дурковатого, избалованного и крайне самолюбивого. Сам он почитал себя человеком образованным, потому что одевался по-немецки и жил хотя грязненько, да открыто, знался с людьми богатыми — и в театр ездил, и протежировал каскадных актрис, с которыми изъяснялся на каком-то необычайном, якобы французском языке. Жажда популярности была его главною страстью: греми, мол, Голушкин, по всему свету! То Суворов или Потемкин — а то Капитон Голушкин! Эта же самая страсть, победившая в нем прирожденную скупость, бросила его, как он не без самодовольства выражался, в оппозицию (прежде он говорил просто «в позицию», но потом его научили) — свела его с нигилистами: он высказывал самые крайние мнения, трунил над собственным староверством, ел в пост скоромное, играл в карты, а шампанское пил, как воду. И все сходило ему с рук; потому, говорил он, у меня всякое, где следует, начальство закуплено, всякая прореха зашита, все рты заткнуты, все уши завешены.

На такое можно было бы и в суд подать, да только автор этих строк подстраховался. Это описание купца Голушкина , выведенного И. С. Тургеневым в романе «Новь» . Все прекрасно понимали, с кого именно был списан Голушкин, подхихикивали в кулуарах, но предпочитали молчать, дабы не отвести от себя тех щедрот, которыми Козьма Терентьевич охотно одаривал своих богемных современников.

Казалось, Солдатенков сам не верил, что достоин общаться с этими волшебными людьми, дышать с ними одним воздухом, разделять общую трапезу. Он вообще был склонен принижать свои заслуги. Все, что затевал Козьма Терентьевич, казалось ему несерьезным и вторичным.

Известен случай, как он выпустил роскошнейший сборник Некрасова с цветными иллюстрациями высочайшего качества и золотым обрезом. Ему советовали отдать тираж по 5 рублей с книги, но Солдатенков лишь посмеивался — вот, дескать, шутники. Отдал по полтора рубля, имея прибыли по двадцати копеек с экземпляра.

Тираж разошелся в два дня. На третий день у букинистов тот Некрасов шел уже по шесть рублей. Цена продолжала расти, и приехавший в Москву писатель Александр Дюма ужасно радовался выгодному приобретению — он нашел эту книгу за шестнадцать рублей, а везде она стоила сорок.

На упреки в такого рода промахах, а также на пренебрежительное отношение к себе, купец не обижался. Он вовсю радовался жизни, и не без оснований считал, что ему повезло. Актер Михаил Щепкин раскрывал причину этой радости, поясняя заодно и некоторую наивность в делах, связанных с искусством:

Солдатенков родился и вырос в очень грубой и невежественной среде рогожской окраины Москвы, не получил никакого образования, еле обучен был русской грамоте и всю юность провел в «мальчиках» за прилавком своего богатого отца, получая от него медные гроши на дневное прокормление в холодных торговых рядах». Он был счастлив тому, что имеет, и напутствовал своего сына: «Пиши, Ванька, станешь писателем — все состояние на тебя отпишу».

Один из современников описывал «жилью » Козьмы Терентьевича:

В спальне над кроватью хозяина висит «Мадонна» работы Плокгорста, а в одной из комнат мезонина — оригинал «Магдалины», молящейся перед распятием, работы Маеса, которая в литографиях и разных копиях обошла всю Россию. В кабинете хозяина, в углу задней стены, найдете Вы всем известные по рисункам оригиналы двух федотовских жанров: «Вдовушка» и «Завтрак аристократа». Между ландшафтами можно встретить «Зиму» Мещерского, «Морские виды» Орловского, «Сорренто» Боголюбова и четыре картины Айвазовского: «Обоз чумаков в степи», «Остров Патмос», «Морской вид» и «Ялта»: две картины Лагерис принадлежат к его лучшим вещам: «Капри» и «Понтийские болота». Постоите Вы и перед «Лесом» Шишкина.

А знаменитый собиратель Алексей Бахрушин писал:

Дом его — музей, в котором я был один раз, что считаю за честь и удовольствие, как и посещение Третьяковской галереи.

Денег на картины Солдатенков не жалел, в отличии все от того же Третьякова, который любил торговаться с художниками до копейки. Тратил их щедро и с легкостью. Гонорарами не ограничивался — столы ломились на Мясницкой от угощения для богемных деятелей.

А в благодарность получал по большей части издевательства. «Чо же это вы, Козьма Терентьевич, спаржей нас не угостите? » — съязвил как-то один из многочисленных нахлебников. «Спаржа, батенька, кусается,— пять рублей фунт », — ответил простоватый Солдатенков. И породил тем самым новую волну анекдотов.

Когда же на просьбу никому не известного археолога финансировать абсолютно бессмысленную, но при этом весьма затратную экспедицию, Солдатенков ответил отказом, то получил прямо при всем присутствовавшем обществе: «Вы не Козьма Медичи, а какой-то Козьма-кучер ».

Актер Малого театра Д. Т. Ленский сочинял стишки:

Обед нам был весьма негоден,
немного было и ума;
нам речи говорил Погодин,
а деньги заплатил Кузьма.

Да что там говорить: сам Чехов , который на протяжении многих поколений почитается образцом русского интеллигента (вспомним довлатовское «однако похожим быть хочется только на Чехова »), присоединился ко всеобщему смеху. Однажды, явившись в особняк на Мясницкой, Антон Павлович принялся рассматривать последнюю коллекцию картин и при этом похмыкивал. «Что, картины плохи? » — расстроился меценат. «Нет, картины-то хороши, но что же вы, Козьма Терентьевич, так дурно их развесили? ».

А Солдатенков между тем считал свои затраты на искусство недостаточными для оправдания собственного пребывания на земле. Ведь все эти картины, книги и скульптуры покупались, по большому счету, для себя. А что же для других?

А теперь — о главном. Конечно, интересно знать, что наш герой был первым владельцем «Леса» Шишкина, но разве это так уж важно?

Козьма Терентьевич был членом попечительского совета Художественно-промышленного музея, действительным членом общества любителей коммерческих знаний при Академии Коммерческих наук, членом совета благотворительного общества при Басманной больнице, членом Попечительского комитета женских курсов Герье, основателем Богадельни коммерции советника К. Т. Солдатенкова.

После смерти Козьмы Терентьевича, согласно его завещанию, большая часть его капитала пошла на строительство одной из крупнейших московских больниц — бесплатной больницы для бедных независимо от сословий и религий. В советское время эта больница была известна как Боткинская, и лишь сравнительно недавно ей было возвращено историческое название — Солдатенковская. А в 1990 году здесь, на территории больницы, открыли памятник меценату. То есть наш Солдатенков построил Боткинскую больницу.

А когда в 1861 году вышел царский манифест об отмене крепостного права, по стране сразу пошел слух — дескать, на самом деле царь ничего такого не подписывал, а просто щедрый Солдатенков выкупил у помещиков всех крестьян и отпустил их на волю. И этот случай говорит о личности Козьмы Терентьевича гораздо больше, чем все многочисленные мемуары, анекдоты, цифры и прочие исторические документы.

Школьный мир - Полезные материалы по различным предметам